Сосед(ка) из ада

- Приезжай с ним. Включим ему мультики и торта дадим.

- Хорошо. Давай адрес.

Вообще-то детей я побаивалась, особенно активно-шумных, потому что не представляла, как с ними обращаться. Мои немногочисленные приятельницы были или незамужними, или разведенными, но без детей. Замужем зацепилась только Тонька, но размножаться в ближайшие пару лет не планировала.

Однако Кешка оказался вовсе не шумным, а наоборот, тихим и застенчивым. Внешне – копия матери, но светленький. Устроился в уголке дивана перед телевизором с тарелкой и напоминал о себе, только если надо было в туалет. Ну а мы с Людой окопались на кухне с чашками кофе и поделенным пополам вторым куском. На этот раз она была не офисной пыльной мышью и не роковой красоткой, а чем-то посередине. Самая обычная симпатичная женщина – без макияжа, с хвостиком, в джинсах и свитере.

То доверие, которое возникло между нами в субботу вечером, пошло в рост. Да иначе я не пригласила бы ее. При моей-то замкнутости и стремлении очертить себя магическим кругом: чур, я в домике! Зойка, которую знала тысячу лет, пожалуй, была единственной, с кем я чувствовала себя свободно. И вдруг болтала с Людой, как будто мы дружили давным-давно. Рассказала ей о Ромке и о Кирилле, а она о своем муже.

- Оль, это было как угар и похмелье потом. У тебя курить можно?

- Форточку открой только, - я достала пепельницу Платонова.

- Все хочу бросить, и никак, - она встала под форточкой, закурила и затянулась глубоко. – Пока Кешку носила и кормила, не курила, а как перестала – снова начала. Короче, я была влюблена, как кошка. Все бросила, все прощала. Ревнует – даже нравилось по первости. А потом как глаза открылись. Когда его папаша приносил все сплетни обо мне с работы, а Вовка устраивал скандалы, да такие… Я уже хотела уйти, и тут привет – беременна. Вовка даже притих на время, а потом все по новой. Ну а когда лапы распустил…

- Сколько ты уже в разводе? – я подлила ей свежего кофе.

- Почти два года.

- И… никого?

- Ну был один… Редактор в журнале, для которого статьи писала. Но не сложилось. Я, наверно, до сих пор еще не отошла. Все время кажется, что за мной кто-то наблюдает, следит. Посмотрела на кого-то, платье красивое надела, прическу сделала.

- У всех свои триггеры, - хмыкнула я. – Мне вот теперь, наверно, долго будет казаться, что кругом одни блядуны и вруны.

Люда сопротивлялась, но я все-таки впихнула ей с собой половину того, что дала мама. Глядя в окно, как они с Кешкой вышли из парадной, посмотрела на трансформаторную будку. Смарта там уже не было, но и Кашкай тоже не появился.

***

Второго утром я поняла, что восемь выходных подряд – это зло. В прошлом году мы с Кириллом ездили на Красную поляну. Я, правда, на лыжах не каталась, поэтому бездельничала и загорала на лоджии. А вот куда девать себя сейчас, не представляла. Можно было, конечно, выйти на работу, подменив кого-то из дежурных, но тоже такое себе.

Может, прокатиться на пару деньков в Европу, сдуть пыль с заграна и шенгена? Например, повидаться с Генкой – он обычно после Нового года гастролировал в Старом свете. Но ответ в воцапе не обрадовал. Братик вотпрямщас летел в дальневосточное турне: Сингапур – Филиппины – Япония.

«В Европе буду через две недели. Планирую перед этим зарулить домой на пару дней».

Так, обломчик. Может, Зойку уломать? Но у той вечная напряженка с деньгами, да еще ипотеку платить надо. А одна я ни разу не ездила никуда дальше Москвы. По правде, у меня была фобия сделать за границей что-нибудь не так или зайти куда-нибудь не туда и оказаться в тюрьме. Несмотря на вполне пристойный английский.

А что я вообще раньше делала без мужчины в наличии? Училась, работала, книги читала, кино смотрела. Ходила куда-то, фитнесом занималась. Еще и стонала, что времени ни на что не хватает. А сейчас времени полно – и я не представляю, чем заняться.

Да нет, дело не в мужчине. А в том тоскливом состоянии, когда не знаешь, к чему себя пристроить. Что мешает мне сейчас читать или кино смотреть? Сесть на Пыжа и поехать, к примеру, в Игору, покататься на санках? Или, наоборот, в аквапарк? Да ничего не мешает. Просто не хочется.

Я все-таки позвонила Зойке в надежде куда-нибудь ее выманить. Ладно, не за границу, так хоть потусить где. Или пусть ко мне приезжает. Или я к ней. Но та хриплым басом ответила, что где-то ее вчера протянуло, лежит пластом. Как у Цоя – ест мед и пьет аспирин.

Ну полный облом. Кто там у меня остался? Федул?

- Федь, - проныла я в трубку. – Мне скучно.

- И что? – буркнул он. – Мне спеть? Или сплясать?

- А ты чего злой такой? – обиделась я, почти до слез. – Ну вот прямо не тронь никого. Атас год начался.

- Извини. Настроение хреновое. А тут еще решил в шкафу в прихожей прибрать, наткнулся на Фроськины причиндалы – одежки, игрушки.

Фроськой – Афродитой! – звали его умершую осенью собачку. Ну да, такие напоминалки очень не в тему. Я тоже расстраивалась, когда видела Майкины вещички. А выбросить ни у кого из нас рука не поднималась, довольно долго.