Сортировка

Чем больше думаю, тем сильнее понимаю нежелание Курдюкова работать замом. С другой стороны, он пофигист, если на него начнут орать, Николай Алексеевич тут же напомнит, где видел всё начальство. Крупный, полноватый, с пегой бородой и мясистым солидным носом, наш Борода никому не даст запрячь себя или заставить играть по чужим правилам. Еще бы с алкоголем не перебирал… а то порой приходил на смену с легким ароматом размышлений о тщете сущего.

— Дубина сукааа!

— Не выражайся, Николай Алексеевич! — поправил его Шафорост. А заместитель по безопасности движения, маленький незаметный человечек с фамилией Глотов сидел и старался вообще не отсвечивать. При том, что совещание на станции планировалось непосредственно по его теме: «Разбор Акта ревизии состояния дел с обеспечением безопасности движения на станции Сортировка, проведенной ревизором движения отдела перевозок Дубининым А.С.»

— Всё равно пока из чужих никого, Николай Николаевич. Как приедут, так перестану выражаться.

Обычная ежегодная акция, когда ревизор поднимает все свои блокнотики и записные книжки с косяками, найденными за весь прошедший год, ищет свежие косяки в работе станции, сочиняет то, чего нет, а потом вываливает всё это на бумагу и называет словом Акт. Порой акт получается вполне половой. И сношают в зависимости от подачи материала и текущей обстановки начальника станции или кого-то из его заместителей. А я думал, что любимой женой во всех случаях становится зам по безопасности…

В красном уголке станции по причине отсутствия актового зала поместиться могло очень ограниченное количество зрителей, сейчас тут сидели только дежурные по станции и маневровые диспетчеры, мозговая косточка станции, командиры перевозок. В президиуме, за составленными в рядок и накрытыми блеклым красноватым бархатом столами маялось руководство станции, включая свежеиспеченного зама Курдюкова, а также только что приехавшие ревизор отдела перевозок Дубинин и ревизор безопасности движения ревизорского аппарата отделения дороги Клыков. Ревизоров много не бывает.

— Дубина тот еще деятель — шепотом комментирует Шаронов, мой коллега.

— И давно он тут?

— Чуть больше года. Раньше нормальный дядька был, Милославский, кстати бывший наш товарищ, дежурным в семидесятые на Сортировке работал.

— А куда делся, повысили?

— Ха, не угадал. Его сын в Тулу перетянул. Обычно наоборот выходит, отцы детей тащат. А тут вона как вышло. Пацан сильно подкрученный вырос, после школы его в обком ВЛКСМ инструктором взяли, квартиру дали даже. А он всю семью перетащил с собой.

— Да ладно! Не бывает, чтоб после школы. Фантастика какая-то. Может, в Москве какие-то родственники сильно высоко сидят?

— Может. Не знаю. Но прошлый ревизор с пониманием был, не то что Дубина. Из Тирасполя к нам приехал, из Молдавии.

— Клыков тоже змей тот еще!

— Да ладно, нормальный дядька! Ему прошлый раз чаю налили, а потом с его согласия коньяку капнули. Ну как капнули — больше половины чашки там было.

— И чего?

— Выпил молча. Говорю же, нормальный мужик.

— Помяните моё слово, ваш нормальный мужик стучит обо всём наверх как телеграфист. И если что, ударит в спину с этой же веселой улыбочкой. Сука он классическая.

— Есть что предъявить?

— Нет пока.

— Вот и не вякай.

Такие вот разговоры шли среди зрителей, пока президиум шептался между собой. Два мира, два образа мыслей. Как в «Берегись автомобиля» сказано: один убегает, другой догоняет. А вроде одним процессом заняты.

Разбор Акта превратился в его тупое зачитывание, потом оглашение уже готового приказа начальника станции, в котором расписывались все мероприятия по «недопущению в дальнейшем», в основном профилактические порки на конюшне личного состава. Завершилась экзекуция приказом НОДа — начальника отделения дороги, из которого следовало, что руководство станции тоже выпороли в извращенной форме, с вазелином.

— Если бы не сход, Валерку бы сняли по итогам ревизии, сто процентов. Вон какой Дубина погасший. Старался-старался, а весь пар в гудок ушел. И наказать по итогам ревизии из исполнителей некого.

— Почему некого? Вроде куча фамилий звучала.

— Их всех уже в течение года наказали. Расстреливать два раза уставы не велят.

— Да уж. Так-то можно старый приказ о наказании отменить и назначить новое наказание. Но тогда надо отобранную премию выплачивать, то есть признавать, что ударили по карману ошибочно. А у нас этого не любят — вклинился с заднего ряда Пахомов — Не пойдет никто на такое.

— Товарищ, если у кого-то есть что сказать по существу совещания или высказать своё мнение, можете высказываться. С места, но не хором, и вставайте обязательно.

Сам не понял, что мне могло помешать сидеть спокойно. Но вышло как вышло:

— У меня вопрос к председателю совещания. Можно?

— Можно, конечно, только представьтесь — барственно разрешил Клыков, не снимая улыбки.

— ДСП Фролов. В чем состоит главная обязанность железнодорожников по версии Правил эксплуатации железных дорог?

— В обеспечении безопасности движения. Вам как дежурному это должно быть понятно.