Сороковник. Книга 4

Лора сама умолкает, пригорюнившись, по-бабьи подпирает подбородок ладонью.

— Васюта уж Чёрта своего вперёд послал, решил, наверное, что больше разговаривать не о чем, а Мага ему в спину тоже так веско: "Она беременна".

— И что?

— А ничего. — Лора со злостью стучит по хрупкому столу, и чашки вновь дребезжат, как после удара грома. — Тот только на миг Чёрта приостановил — и через плечо бросил: "Когда же вы успели?" И вперёд рванул, туча тучей. Наш сэр от таких слов аж побледнел — и за ним. Ух, как он ему выговаривал… Как уж он там ему мозги вправлял — не знаю, но искры от него самого летели, когда вернулся, будь здоров. Короче, вот к чему я вела. Можешь не верить, твоё дело, я пойму.

Пытаюсь поставить чашку на блюдце и почему-то никак не могу разжать пальцы. Особенно непослушны приращенные недавно безымянный и мизинец.

— Да нет, нормальная мужская реакция, — говорю, наконец, медленно. — Заревновал. — И прикрываю глаза. — Вот, значит, как…

Я не знаю, кто и как сообщил о моей беременности Маге. Но всё это время он вёл себя так, будто…

…страшно гордился и этими будущими детьми, и собой. И… мною. Вот.

— Ненормальная, Вань, — отчаянно мотает головой подруга. — Я вот всю жизнь думала, и буду думать: если любишь — веришь! Почему твой наречённый от радости чуть не трёхнулся, когда последние слова услышал? Это ж прямым текстом ему сообщили: дети — твои! Казалось бы, на кой они ему, чужие?

— Не надо, Ло, — говорю устало. — У каждого бывают моменты, за которые потом бывает стыдно. Тут, наверное, такой случай. Давай не будем это обсуждать.

Да и что он мог подумать, если я действительно согласилась за Магу выйти?

— Ой, Вань, не нравишься ты мне со своим всепрощением. Лучше бы ты обиделась или разревелась, честное слово, так правильнее было бы. — Неожиданно Лора подавляет зевок и яростно трёт глаза. — Что-то меня развозит на ровном месте, не пойму, отчего…

У меня тоже сводит челюсти.

— Что ж тут непонятного, сама от этого чайку полдня в прострации. Ты и впрямь думала, что нам до утра дали бы наговориться? С их подвинутостью на режи…ме…

Глаза у меня закрываются сами.

— Вот чёрт, — язык у подруги заплетается. — И ведь не пор… ругаешься с этими доброхотами… — Смирившись, шебуршится на кушетке, должно быть, обкладываясь подушками, закутываясь в плед. — Вань, прости, я всё-таки стерва, не надо было мне рас…сказывать…

Даже засыпая, она не в силах помолчать.

— Надо, — мычу через силу. — Мне надо всё знать. Лора, а Мага что же? Ты говорила, он… что? Спишь?

— Ммм… угу… — Она словно встряхивается. — Ос… остолбенел просто. А потом… ой, что же потом… А, усмехнулся…

Она умолкает, вроде бы уже задремав, но вдруг подаёт голос.

— Повязку с глаза снял, — говорит отчётливо. — И выкинул. И так засиял — лучшей своей улыбкой, чесслово, я никогда его не видела таким счастли…

Кто из нас отключился раньше — я так и не поняла.

* * *

Звук хлопка заставляет меня вздрогнуть и очнуться. С трудом приподняв голову, озираюсь в поисках источника шума.

— Спи, — мой суженый задёргивает шторы, силуэт его чётко просматривается на фоне рассветных лучей. — Это Аркадий за Лорой приходил. Они уже ушли, а тебе-то зачем вскакивать?

— Мгм… — всё, что я могу ответить, прежде чем снова уткнуться в подушку. В самом-то деле, куда торопиться? Ловлю себя на давно забытом восхитительном ощущении, когда понимаешь, что никуда не нужно спешить — ни на работу, ни на очередной утренний променад с собачкой. Спохватываюсь. — А почему так рано?

— Почему? — Мага привычно-сердито фыркает. — Потому что у них всё как у людей. Нормальные супруги. Одни мы с тобой — как мальчик с девочкой, до сих пор не знаем, чем друг с другом заняться.

Растягивается на кушетке, где ещё совсем недавно почивала амазонка, кулаком обминает подушку. Не сообразив спросонья, что ответить, я благоразумно предпочитаю отмолчаться. Минут пять спустя, что-то осознав, высовываю нос из-под одеяла.

— А ты сам-то, что здесь делаешь ни свет, ни заря? Как тебя пустили?

— Муж я или не муж? — отвечает хмуро. — Попробовали бы не пустить. Тебе скоро подпитка понадобится, я должен быть рядом. Забыла?

— Ворчишь как старый дед, — говорю неодобрительно. — Страшно представить, каким ты станешь лет через десять. Что я с тобой буду делать?

Приподнявшись на локте, он внимательно на меня смотрит. В сощуренных восточных глазах мелькает выражение, которого я не видела уже долгие годы, и по спине вдруг пробегает приятный холодок.

— Скажем так, — похоже, с удовольствием говорит он, — для этого тебе нужно быть со мной. Вот и посмотрим… лет через десять.

Кто меня вечно за язык тянет? Сконфузившись, ретируюсь под одеяло и старательно притворяюсь спящей.

— Ива, — в голосе Маги упрёк. — Ты же не собираешься прятаться от меня вечно? Рано или поздно нам придётся это обсудить… Ну, хорошо, отдыхай, ещё поговорим.