Сорок пять

Дельбар предлагал моряков и портовых рабочих, пятьсот человек — все народ весьма решительный.

У Лушара было пятьсот барышников и торговцев лошадьми — все заядлые католики.

Владелец мастерской оловянной посуды Полар и колбасник Жильбер представляли полторы тысячи мясников и колбасников города и предместий.

Мэтр Никола Пулен, приятель Шико, предлагал всех и вся.

Выслушав в четырех стенах своей звуконепроницаемой комнаты эти новости и предложения, герцог Майенский сказал:

— Меня радует, что силы Лиги столь внушительны, но я не вижу той цели, которую она, видимо, намерена передо мной поставить.

Мэтр Лашапель-Марто тотчас же приготовился произнести речь, состоящую из трех пунктов. Все знали, что он весьма велеречив. Маейн содрогнулся.

— Будем кратки, — сказал он.

Бюсси-Леклер не дал Марто заговорить.

— Так вот, — начал он. — Мы жаждем перемен. Сейчас мы сильнее противника и хотим осуществить эти перемены; кажется, я говорю кратко, ясно и определенно.

— Но что вы намерены делать, чтобы добиться перемен? — спросил Майен.

— Я полагаю, — сказал Бюсси-Леклер с откровенностью, которая в человеке столь низкого происхождения могла показаться дерзостной, — я полагаю, что раз мысль о нашем Союзе исходила от наших вождей, то они, а не мы должны указать цель.

— Господа, — ответил Майен, — вы абсолютно правы: цель должна быть указана теми, кто имеет честь быть вашими вождями. Но потому-то я и повторяю вам, что лишь полководец может решать, когда именно он даст бой. Даже если он видит, что его войска построены в боевой порядок, хорошо вооружены и проникнуты воинским духом, — сигнал к нападению он даст только тогда, когда сочтет нужным.

— Но все же, ваше высочество, — вмешался Крюсе, — Лига не хочет больше ждать, мы уже имели честь заявить вам об этом.

— Не хочет ждать чего, господин Крюсе? — спросил Майен.

— Достижения цели.

— Какой цели?

— Нашей; у нас тоже есть свой план.

— Тогда дело другое, — сказал Майен. — Если у вас есть свой план, я не стану возражать.

— Так точно, ваше высочество, но можем ли мы рассчитывать на вашу поддержку?

— Без сомнения, если план этот подойдет моему брату и мне.

— Весьма вероятно, господин герцог, что вы его одобрите.

— Посмотрим, в чем же он состоит.

Лигисты переглянулись, двое или трое из них дали Лашапелю-Марто знак говорить.

Лашапель-Марто выступил вперед, словно испрашивая у герцога разрешения взять слово.

— Говорите, — сказал герцог.

— Так вот, ваше высочество, — сказал Марго. — Придумали его мы — Леклер, Крюсе и я. Он тщательно обдуман и, вероятно, обеспечит нам полный успех.

— Ближе к делу, господин Марго, ближе к делу.

— В городе имеется ряд пунктов, связывающих воедино все вооруженные силы города: это Большой и Малый Шатле, дворец Тампля, ратуша, Арсенал и Лувр.

— Правильно, — согласился герцог.

— Все эти пункты обороняют постоянные гарнизоны, но с ними нетрудно будет справиться, так как они не ожидают внезапного нападения.

— Согласен и с этим, — сказал герцог.

— Кроме того, город защищает начальник ночной стражи со своими стрелками. Обходя город, они-то и осуществляют в находящихся под угрозой нападения местах подлинную защиту Парижа. Вот что мы придумали: захватить начальника ночной стражи у него на дому — он проживает в Кутюр Сент-Катрин. Это можно сделать без шума, так как место это удаленное от центра и малолюдное.

Майен покачал головой:

— Каким бы удаленным от центра и малолюдным оно ни было, нельзя взломать прочную дверь и сделать выстрелов двадцать из аркебуз совсем без шума.

— Мы предвидели это возражение, ваше высочество, — сказал Марго. — Один из стрелков ночной стражи — наш человек. Среди ночи мы постучим в дверь — нас будет только два-три человека: стрелок откроет и пойдет к начальнику доложить, что тот должен явиться к его величеству. В этом нет ничего необычного: приблизительно раз в месяц король вызывает к себе этого офицера, чтобы выслушать его донесения и дать ему те или иные поручения. Когда дверь будет открыта, мы впустим десять человек моряков, живущих в квартале Сен-Поль, и они покончат с начальником ночной стражи.

— То есть прирежут его?

— Так точно, ваше высочество. Таким образом оборона противника в самом начале окажется расстроенной. Правда, трусливая часть горожан и политиканы могут выдвинуть других должностных лиц и чиновников — господина председателя, господина д’О, господина де Шиверни, господина прокурора Лагеля. Что ж, мы и их схватим у них на дому в тот же час. Варфоломеевская ночь научила нас, как это делается, и с ними будет то же, что с начальником ночной стражи.

— Ого! — произнес герцог, находивший, что дело это не шуточное.

— Тем самым мы получим замечательную возможность напасть на политиканов — мы их знаем наперечет в каждом квартале — и покончить сразу со всеми ересиархами — и религиозными, и политическими.