Сорок лет Чанчжоэ

– Будете ли вы взбираться на Башню Счастья? – спросила она.

– Вы шутите?

– Почему?

– Неужели вы думаете, что можно еще при жизни шагнуть в рай?

– Не думаю… Но ради экскурсии…

– За два месяца башню такой высоты выстроить невозможно! – констатировал полковник и засмеялся. – Право, забавные события происходят в нашем городе!

– Ее строят одновременно тысяча человек.

– Все равно невозможно.

Франсуаз стряхнула с сигаретки пепел и перекинула копну волос с одного плеча на другое.

– Не хотите ли прогуляться? Может быть, поедем посмотрим на строительство?

Все-таки любопытно, когда столько народу делают одно дело!..

Генрих Иванович пожал плечами.

– Если вам хочется… Что ж, давайте прогуляемся.

– Тогда подождите меня на улице, пока я переоденусь и выведу из гаража авто.

Девушка скрылась в доме, а Шаллер в прекрасном расположении духа вышел за ограду, насвистывая какой-то незатейливый мотивчик. Он с удовольствием вспоминал нагретое солнцем тело Франсуаз, его изгибы и извивы, – как человек, который только что вкусно пообедал и перебирает в памяти поглощенные блюда, отменно приготовленные…

Прогуливаясь возле дома, Генрих Иванович увидел лежащего под деревом дремлющего подростка, разморенного осенним солнцем. Когда полковник приблизился к нему, тот открыл глаза, безразлично посмотрел на Шаллера и во весь рот зевнул. Под глазами мальчика переливались всеми цветами радуги огромные синяки, и благодушие на лице отнюдь не гармонировало с ними.

– Ну-с, молодой человек, отдыхаете? – спросил Генрих Иванович, сыто улыбаясь.

– Время сейчас учебное, а вы прохлаждаетесь!.. А как же знания, мой юный друг?

– Чего? – протянул Джером. – Чего надо?

– А что это вы такой грубый? – удивился полковник.

– А чего вы лезете?

– Извините, если я вам помешал. Отдыхайте, дорогой, отдыхайте!..

– Я же вам не мешал, когда вы на ней скакали, как петух на курице!

Шаллер оторопел.

– На ком?

– На ней, – ответил Джером, тыча пальцем в сторону дома Франсуаз. – Ух, как вы вспотели! А курицы не потеют, потому что они в перьях! А откуда у вас такие мышцы?

Генрих Иванович еще приблизился к мальчику.

– Так, значит, вы подглядывали?

– Угу, – согласился Джером.

– Разве вас не учили родители, что это дурно?

– У меня нет родителей, я в интернате живу.

– Понятно, – кивнул головой полковник. – Ну и что вы увидели там?

– Все.

– Понятно. И какое впечатление на вас это произвело, молодой человек?

– Пренеприятное… Не понимаю, почему вам и Супонину это нравится.

– А кто это – Супонин?

– Соученик мой. Правда, он старше меня на два года.

Шаллер некоторое время думал, что сказать мальчику.

– Придет время, и вы все поймете.

– Может быть, – пожал плечами Джером и скорчил гримасу как будто от боли.

Он вскочил на ноги, некоторое время возился с шортами и тут же, на глазах у Генриха Ивановича, помочился под дерево, обливая осенние листья.

– Можно, я приду к вам в бассейн купаться? – спросил он, заправляя рубаху в шорты. – Ведь это не ваш собственный бассейн! Вы же его не сами строили…

Полковник оторопел.

– Что же вы, давно за мною наблюдаете?

– Так случайно вышло…

Из гаража выехало авто. Франсуаз махнула рукой Шаллеру, призывая его поспешить.

– Ну что ж, приходите купаться, если хотите, – согласился Генрих Иванович. – Бассейн действительно не мой… Кто же это вас так побил? – поинтересовался он, разглядывая лицо мальчика.

– Мое дело, – буркнул Джером и отвернулся.

По дороге к центральной площади Шаллер рассказал Коти о подростке с набитой физиономией.

– В таком возрасте им интересно все, что с этим связано, – ответила девушка.

– А вас не смущает, что за нами наблюдали и видели все подробности?

– Абсолютно. Честно говоря, есть какая-то изюминка, когда кто-то глазами поедает то, что ты чувствуешь телом… Надеюсь, что мальчику понравилось.

Полковник не стал более развивать эту тему. Почему-то приятное настроение несколько испортилось. Генрих Иванович пока не понимал, почему это произошло, и стал смотреть на придорожные яблони, роняющие в пыль свои переспелые плоды.

– Я слышала, что ваша жена писательница?

– Если можно так сказать, – рассеянно отвечал Генрих Иванович.

– Сейчас модно, когда женщина пишет. – Франсуаз резко крутанула руль, объезжая куриный выводок. – Роман или поэма?

– А Бог его знает…

Девушка коротко посмотрела на Шаллера, жмурящегося от солнца, и вновь уставилась на дорогу. Весь дальнейший путь они ехали молча, ощущая какую-то случайную неловкость, возникшую между ними.

Вокруг в природе было покойно и тихо. Летали в небесах птицы, а по земле ходили куры.

14