Сорок четвертый. События, наблюдения, размышления

Немцы, захватив дом на Виляновской, 14, вытаскивают из него повстанцев и солдат, женщин, раненых… Выходит девушка без руки, с едва зарубцевавшейся культей. «Вист ду бандит?» «Я — солдат Армии Крайовой!» — Мария Цетыс произносит последние слова в своей жизни{147}. Со стороны улицы Французской до середины улицы Валечных спокойно, как бы прогуливаясь, направляется к переправе «папаша» — заместитель командира 9-го пехотного полка по строевой части подполковник Ян Кулицкий. С чуть грустной усмешкой он подбадривает солдат, прячущихся под стенами домов: «Пошли, хлопцы, бояться нечего». Он погиб вместе с экипажем понтона, разорванный на куски, едва выйдя за Вислинский вал на пляж Козловского.

Падает раненый командир 9-го полка майор Францишек Межвиньский. «Что я? К чему жить, — говорит он санитарке, — если нет моего полка?!» На другой день погибает его заместитель по политической части капитан Станислав Клейер. У плота с орудием, безнадежно застрявшего на песчаной мели, далеко от обоих берегов Вислы гибнет начальник штаба 4-го полка противотанковой артиллерии майор Игнаций Сохончик. На Виляновской погибает поручник Сергей Коненков, командир 1-го батальона. Его заместитель по политчасти подпоручник Мариан Сольский умирает на ничейной земле, откуда пытался вытащить связную Ясю из группы капитана Мотыля. На другом фланге плацдарма, на Загорной, падает, раненным, командир 3-го батальона капитан Станислав Олехнович. На переправе ранен командир 2-го батальона майор Антони Дроздов. «За мной!» — крикнул командир взвода Гольдберг, когда, ведя взвод в контратаку на дом на углу улиц Идзковского и Черняковской, уже занятый немцами, первым вскочил в пролом стены и тут же пал, скошенный автоматной очередью. Солдат, прижатый к мостовой улицы Сольце огнем, который немцы ведут из здания Национального музея и из-под виадука Понятовского, отчаянно пытается сокрушить каменное покрытие мостовой лопаткой. Ему приходилось сражаться на Волыни, в Полесье, в Подлясе, его учили ориентироваться в лесу и окапываться в болотах… В огненном квадрате двора, образованном горящими домами на улицах Идзковского и Загорной, гибнут люди из-под Слонима и Ратно, из Бродов, Трембовли и Друскенника. Люди, которые впервые в жизни увидели город, впервые вошли в многоэтажный дом.

Бой на узкой полоске вдоль обоих варшавских берегов разгорается все сильнее и поглощает наши силы скорей, чем успевают прибывать новые. Не хватает понтонов, не хватает лодок, не хватает снарядов, не хватает, наконец, людей. В ночь на 21 сентября под Варкой, там, откуда пришли поляки, по приказу командующего фронтом покидает окопы 226-й гвардейский стрелковый штурмовой полк, лучший в 8-й армии. К вечеру он уже прибывает в Милосну под Варшавой в распоряжение командующего польской армией{148}. Но это уже ничего не меняет.

Где-то далеко, в трудных скитаниях, на пути в Польшу и в ряды армии находятся сейчас другие — из районов Новогрудока и Вильнюса, месяцем раньше под Вильнюсом на предложение вступить в народное войско ответившие рыком шести тысяч глоток: «Хотим Вилька!» Они еще вернутся, они поймут, что важнее всего не полковник Вильк (Кшижановский) и не конституция 1935 года, а судьба гибнущей нации, что о границах, установленных Рижским договором, нечего мечтать. Они вернутся, но слишком поздно, хотя некоторые еще успеют отвоевать Поморье для Польши и землю для себя. Другие — и уже не по своей вине — вернутся лишь к моменту восстановления. Но здесь, на пражском пляже и на варшавском берегу, их тогда не было. Из-за споров, борьбы и противоречий последних лет эти польские силы в решающей битве не участвовали.

Солдаты советского минометного батальона, включенные в боевые порядки 8-го пехотного полка, тащат свои «бутыли» на варшавский берег близ улицы Червоного Кшыжа, а поседевший в боях у Волги и Днепра старшина-сапер, спуская на Вислу амфибию, уцелевшую из 48 имевшихся в его батальоне, с невыразимой горечью бормочет: «Да разве так воюют? Разве так берут города?» Из них уже никто не вернется, кроме десятка-другого раненых, сражавшихся там, где теперь находится автомобильный «Блошиный рынок», под мостом Понятовского, — капитанов Барановского и Плейзера, командиров батальонов 8-го полка. А эту последнюю амфибию лишь спустя 15 лет землечерпалки извлекут со дна Вислы, чтобы поставить в музей.