Сорок четвертый. События, наблюдения, размышления

С того берега доносятся тревожные голоса: «Стреляйте ближе, немцы уже в воротах…»; бьет тревогу переправа: «Сделайте что-нибудь с артиллерией, нас засыпают снаряды…» Одна за другой умолкают рации артиллерийских наблюдателей в рушащихся домах на улицах Загурной, Идзковского, Вилановской и Сольце; наблюдатели на Саска-Кемпе тщетно протирают стекла приборов, напрасно ругаются ослепшие польские и советские артиллеристы, не помогает ни специальный полк звуковой разведки, ни наблюдательные аэростаты — в горящем городе ничего не видно, в грохоте уличных боев невозможно уловить эхо вражеских батарей.

Вновь начинают наступление соседи — дивизии 47-й и 70-й армий. Неделю назад они имели самое большее по 3500 человек, а сейчас, после недели ожесточенных боев? Но командующий фронтом приказывает наступать, выйти за Бялоленкой на Легионово, к Висле, форсировать ее, захватить плацдармы между Варшавой и Модлином{141}. Еще продолжают грохотать орудия, небольшие группки пехотинцев просачиваются между немецкими узлами сопротивления. Саперы устанавливают штурмовые мостки на каналах, но немцы контратакуют. Вновь появляются «тигры» и «пантеры» дивизии «Герман Геринг». Плацдармы за Брудновским каналом потеряны. Наступление выдыхается. Вероятно, уже некому наступать.

Карандаш командующего фронтом черкает по полям представленного командующим польской армией документа, озаглавленного «План оперативно-тактических действий 1-й армии Войска Польского по овладению Варшавой»{142}. За три дня перебросить через реку целую армию и занять город? Что означают эти пустые графы?

Наступает, известно, пехота, поддерживает, известно, артиллерия, а обеспечивает кто? Какими техническими средствами заполнить эти графы? И наконец, как это все будет выглядеть на простреливаемой с обеих сторон реке, полной рукавов и мелей, где на протяжении трех четвертей зеркала реки тяжелое оборудование и орудия не могут двигаться ни на колесах — слишком глубоко, ни на паромах — слишком мелко? Однако штаб фронта направляет в Прагу в распоряжение генерала Берлинга одну за другой бригады советской артиллерии, саперные батальоны, химические и минометные подразделения. Их забирают у соседних армий — 8-й гвардейской, 47, 48, 70-й, соседям приказывают строить лодки для поляков{143}. Офицеры связи на дорогах выискивают части из резервов фронта, марширующие где-то между Бугом и Вислой. Части прибывают, сосредоточиваются, вводятся в бой, но все это требует времени.

Первыми, раньше сроков, установленных приказом, прибывают части, выделенные из 8-й гвардейской армии, самые необходимые — 4-й понтонно-мостовой полк, 274-й батальон амфибий. Приказ приказом, но ведь в нечеловеческой войне есть еще и что-то человеческое. Сталинградские саперы Чуйкова оплачивают долг благодарности — за польские танки, что спасали пехоту 8-й армии на варецко-магнушевском плацдарме, за польских танкистов, сгоревших под Студзянками.

1-я танковая дивизия в этот момент пересекала в море цветов и горячих поцелуев границы Голландии…

Призывы, направленные командованию Армии Крайовой — объединить усилия для спасения столицы, — остались без ответа. По наведенным такой дорогой ценой линиям связи передаются только технические и тактические данные, информация о противнике, указание целей для артиллерии, требования огневой поддержки.

Страшные дни третьей декады сентября 1944 года стали вершиной польской трагедии. Под густой тучей дыма Варшаву уже почти не видно, но варшавское зарево освещает всю Польшу. Взорваны электростанция и водопровод, нет тока, нет воды и пищи, нет лекарств и перевязочных материалов. За штурмовыми группами корпуса фон дем Баха шаг за шагом продвигается полиция, методично «ликвидирующая» жителей извечного гнезда бунтовщиков. В прах обращены 700 лет истории города, воплощенной в его строениях, и тысяча лет истории народа, воплощенной в его памятниках и архивах. Но еще можно спасти людей — эти сотни тысяч, скучившиеся в районах, сжимаемых кольцом вражеских позиций. Сотни тысяч людей — самое ценное достояние. Ученые и ремесленники, люди творческого труда и просто человеческие сердца. Ведь в их знаниях, характере, поведении тоже воплощено вековое достояние нации. Они еще поднимутся, они еще выпрямятся, они еще смогут столько выдержать и столько сделать!..

Баланс крови и славы. Четыре года продолжается борьба польского народа. В течение четырех лет поляки сосредоточиваются и собирают силы, готовятся к тому дню, когда их воля к борьбе, их умение и самоотверженность, их способность на величайший риск будут полезны родине. Где они теперь?

Шестнадцать тысяч повстанцев, вооруженных винтовками, автоматами, гранатами, находятся на баррикадах… «Вот весь мой арсенал», — говорит командир одного из важнейших участков обороны, открывая ящик письменного стола, в котором лежит несколько гранат и пачка патронов.