Сорок четвертый. События, наблюдения, размышления

В марте 1944 года, в период наивысшей активности подчиненных «Лондону» вооруженных сил, количество подразделений АК в Волынском округе составляло едва 23 процента от их количества, например в Люблинском, несмотря на то что численность населения этих округов почти одинакова: в Новогрудском силы АК составляли 19 процентов сил, например, округа Радом-Кельце{27} (все это согласно данным Главного командования АК о личном составе на 1 марта 1944 года). Не лучше обстояли дела в Тарнопольском и Станиславском округах. Следует, однако, отметить, что в качественном отношении силы АК на востоке, которые состояли главным образом из лесных отрядов или отрядов сельской самообороны, несомненно превосходили бездействовавшие годами повстанческие взводы в генерал-губернаторстве.

С целью придать восточным землям в большей степени польский характер под Вильно, Новогрудок и на Волынь перебрасывались партизанские отряды, туда направляли добровольцев из Варшавы и Кракова, из Люблинского, Келецкого и даже Познанского воеводств.

«Надлежит противодействовать тенденции жителей восточных территорий к бегству, — гласит инструкция командующего АК к плану «Буря» на восточных территориях. — Массовый уход польского населения тех районов, где имеются явно польские очаги, был бы равнозначен ликвидации польского права на этой территории»{28}.

В январе 1944 года упомянутая Людвиком Ландау советская конница продвигалась от Сарн до Луцка и далее на Ковель как раз через такие обезлюдевшие районы. Нелегкую задачу имел полковник Любонь, комендант Волынского округа АК: на земле, где перед войной, даже по самым оптимистичным польским официальным оценкам, поляков было не более 15 процентов, на земле, опустошенной теперь в результате страшной, истребительной войны, развязанной в конце 1942 года украинскими националистами, продемонстрировать перед лицом наступающих советских войск польский характер Волыни и свою, основанную на лондонском мандате, власть над ней. Польское население, обездоленное, устрашенное кровавой резней, скапливалось в городах и местечках вдоль железнодорожных линий, где гарнизоны (главным образом венгерские), охранявшие коммуникации, обеспечивали относительную безопасность. Кроме городов держалось лишь несколько относительно крупных пунктов, способных выставить сильные отряды самообороны поселений, в которых группировались жители нескольких, а то и десятка-другого деревень. Из двухсот повстанческих взводов, причем так называемых «скелетных», которыми теоретически располагал полковник Любонь, по меньшей мере три четверти составляли именно эти отряды крестьянской самообороны, охранявшие свои деревеньки, свои семьи.

Польское население частью бежало за Буг, частью тянулось длинными обозами за сильными в северной и восточной Волыни советскими партизанскими соединениями, частью было эвакуировано областным комитетом Коммунистической партии Украины и советским Украинским штабом партизанского движения в безопасные районы «красного» партизанского края — в Полесье и Южную Белоруссию.

Для жителей Волынского округа приход Советской Армии означал, возможно, в еще большей степени, чем в Варшаве, спасение от почти неизбежного истребления, которым угрожали как немцы, так и украинские националисты.

Здесь интересы населения «разу же оказались в явном противоречии с намерениями эмигрантского правительства и командования АК. Дело защиты десятков тысяч поляков требовало продолжения вооруженной обороны еще державшихся немногочисленных польских островков, рассеянных по всей территории Волыни. Оно требовало поддержки самообороны на местах подвижными резервами — партизанскими отрядами, и прежде всего — сотрудничества с советскими партизанами, с советскими подпольными властями на Украине; только они имели моральное право и реальную силу противостоять развязанной гитлеровцами волне украинского национализма. Командование АК ссорилось с советскими партизанами, рассматривало советские украинские подпольные власти как чужаков и захватчиков, а скопления польского населения и создаваемые им отряды самообороны — как источник сил для задуманной демонстрации в отношении советских войск. Чтобы придать этой демонстрации заметный размах, было решено сосредоточить все силы в одном месте. Поэтому партизанские отряды, а также часть отрядов самообороны были стянуты в один район — к юго-западу от Ковеля. И в момент, когда на одном краю этого района, под Сарнами и Костополем, на Волынь вступали первые советские части, на другом — в ночь на 16 января 1944 года из оккупированного Ковеля в Мазурские леса выступили штаб Волынского округа АК и ковельский подпольный батальон. Отовсюду, даже от старой польско-советской границы, стягивались партизанские отряды.