Соратники Гитлера. Дёниц. Гальдер.

Капитан первого ранга Канарис, прекрасно образованный офицер, склонный к скептическим оценкам людей и событий, составляя обычно соответствующие предписанию аттестации на своих подчиненных, расширял их, прибегая к небольшим психологическим исследованиям, что значительно отличало аттестации от казенного стиля этого жанра. Он, конечно, обратил внимание на Дёница. Из-под его пера вышли две следующие характеристики. Первая запись, сделанная в ноябре 1931 года, содержит такие строки: «Очень честолюбив и тщеславен, выздоравливать пока не начал…». Канарис находил, что капитан третьего ранга Дёниц пригоден к службе в морском штабе, может командовать флотилией миноносцев или исполнять обязанности первого офицера крупного соединения. Он очень хорошо справлялся с обязанностями офицера генерального штаба, но склонен к самостоятельным действиям, включается в работу вне своей сферы деятельности, держит свой отдел на коротком поводке, должен давать больше самостоятельности своим сотрудникам. Канарис чувствовал темперамент и размах, свойственные этому офицеру, однако считал его слишком неуравновешенным и беспокойным. Дёниц предъявлял очень высокие требования к самому себе, поэтому и от своих офицеров требовал крайнего напряжения сил — так писал о нем Канарис. Начальник штаба полагал, что характер капитана третьего ранга еще не сформировался, он нуждается «в сильном и доброжелательном руководстве». Во второй аттестации, написанной в 1932 году, Канарис высказал мнение, что Дёниц, которому он, как офицеру главного морского штаба дал оценку «отлично», стал более уравновешенным, состояние его здоровья улучшилось. Дословно это звучало так: «Дело в том, что это прекрасный офицер, которого нужно, безусловно, продвигать по службе, но при этом следует обратить внимание, что он чересчур спокойно воспринимает происходящее и не предъявляет слишком высокие требования пи к себе, ни к другим».

Когда Канарис писал первую аттестацию, Дёницу было сорок лет. Немногочисленный военно-морской флот рейха представлял слишком мало шансов целеустремленным, обладающим нормальным честолюбием офицерам. Военные конфликты, казалось, были исключены, помимо того факта (о чем тогда много дискутировали), что Польша со своими ненасытными аппетитами в отношении Силезии и Восточной Пруссии возбуждала в рейхе внутренние, похожие на гражданскую войну беспорядки, для подавления которых использовался рейхсвер, правда, без применения оружия. На долю военно-морского флота выпадала задача по охране морских путей, соединявших страну с отдаленной от нее провинцией рейха, Восточной Пруссией. Дёниц стремился всей душой к выполнению великих задач, что вполне соответствовало его способностям; отсюда и испытываемое им внутреннее беспокойство, которое констатировал Канарис и отразил в его полностью оправданной аттестации.

Поздней осенью 1933 года, когда Гитлер уже полгода был рейхсканцлером, на военно-морской базе в Вильгельмсхафене произошла замена командующего и начальника штаба. Тилессена и Канариса сменили вице-адмирал Ферстер и капитан первого ранга Виттхефт. Ферстер вскоре ставил на Дёница весьма оптимистическую аттестацию, в которой говорилось, что это личность, обладающая нерастраченной силой и бодростью, увлекающая своим воодушевлением, стремящаяся вперед. Речь шла о прекрасном морском офицере, от которого военно-морской флот вправе ожидать многого…

1933 год принес Германии вместе с назначением Гитлера на пост рейхсканцлера решительные и в конечном счете гибельные перемены, о чем тогда едва ли мог догадываться кто-то из офицеров. Дёниц не был исключением. Ежегодно рейхспрезидент генерал-фельдмаршал фон Гинденбург присуждал представленным ему офицерам армии и флота за выдающиеся успехи в службе особую стипендию, которая давала возможность поездки за границу с ознакомительной целью. В феврале 1933 года этот выбор пал на Дёница. В гражданской одежде он совершил большое путешествие по Юго-Восточной Азии, побывал в странах, принадлежавших Голландии и Великобритании, где колониальное господство еще было в силе. Это путешествие стало для него исполнением его юношеской мечты. Когда он выбирал для себя профессию морского офицера, то одним из решающих доводов была надежда на то, что благодаря этой профессии он увидит чужие страны.