Соратник Орлеанской девы. Триумф и трагедия Жиля де Рэ

В принципе французский король очень хотел договориться с Англией. Мир позволил бы ему сконцентрировать силы и средства на борьбе со своеволием знати. Однако это желание разбивалось о непомерные аппетиты британцев. Дипломаты Генриха VI хотели сохранить за своим сюзереном Нормандию, Аквитанию и Кале на правах суверенитета. Кроме того герцог Бретани и граф Фландрии должны были приносить оммаж за свои земли английскому королю.

Французских аристократов всё это устраивало, ведь условия британцев подрывали незыблемость власти Карла VII. Они требовали от короля срочно заключить мир с Англией. Однако Карл VII понимал, что речь идёт не об условиях договора с британцами, а о суверенитете его монархической власти. Король не мог допустить, «чтобы англичане не приносили ему оммаж за владения во Франции и не находились бы в состоянии вассалитета, как другие его вассалы и подданные»[32]. Ход переговоров показал, что позиции короля и сепаратистов-аристократов вскоре должны были размежеваться окончательно. В этих условиях Карл VII никак не мог позволить себе ссоры с теми, кого числил в сторонниках монархии… То есть с анжуйским и бретонским кланами.

Они были ударной силой в борьбе с вождями Прагерии. На них король планировал опереться в будущем противостоянии с бургундским и орлеанским герцогскими домами. Чтобы сохранить симпатии анжуйцев и бретонцев, но при этом держать их под своим контролем, Карлу VII нужно было сразу после Прагерии сделать две вещи. Во-первых, надо было щедро наградить активных участников боёв и политических баталий и, во-вторых, сделать это так искусно и хитро, чтобы награда поссорила анжуйцев с бретонцами. Стандартная система сдержек-противовесов: вассалы должны любить сюзерена, а друг друга – ненавидеть… Тогда каждый будет исправно доносить королю на соперника, подсиживать, пакостить… И никто не сможет набрать чрезмерной силы.

Лучше всего на роль яблока раздора подойдёт крупное земельное владение на границе Бретани и Анжу… Такое, чтобы о нём мечтали оба герцогских дома. Кусок должен быть по-настоящему огромным, чтобы всем хватило… И чтобы каждый из участников раздела остался доволен королём, но при этом с завистью поглядывал на соседа. Такая награда ничего не будет стоить казне Карла VII, зато привяжет задействованных в интриге аристократов к королю надёжнее якорного каната…

Стоит ли удивляться, что окончание военных действия против мятежников совпало по времени с началом юридически безупречной атаки анжуйско-бретонского альянса на обширные владения Жиля де Рэ? Ведь подготовка к ней – вспомним «Сочинение наследников» и королевский интердикт о запрете на продажу ленных владений маршала – длилась уже не первый год, а сбор и фабрикация компромата подходили к завершению.

Однако не надо забывать, что Жиль де Рэ был хоть и не слишком влиятельным, но широко известным человеком. Вся Франция помнила его как ближайшего соратника Жанны д’Арк и доблестного рыцаря. Многие знали, насколько сильно был обязан своему маршалу король и как высоко он оценил в 1429 году заслуги Жиля де Рэ… А значит, анжуйцам и бретонцам следовало подготовить такие обвинения, найти или сфабриковать такие улики, чтобы у Карла VII не оставалось возможностей для политического манёвра. Преступления, в которых вскоре обвинят Жиля де Рэ, будут настолько мерзкими и позорными, а подготовка к судебному процессу – такой скрупулёзной и тщательной, что никто из соратников и друзей не сможет встать на защиту маршала… Зверские убийства и изнасилования детей и подростков обоего пола, занятия чёрной магией и колдовством, неоднократные попытки вызвать бесов и заключить договор с Сатаной – вот далеко не полный перечень обвинений, который вскоре огласит прокурор.

Но была ли в них хоть капля истины?! Ответы на этот непростой вопрос мы попытаемся отыскать во второй части книги.

Часть II Процесс Жиля де Рэ: подготовка, ход заседаний, итоги

Глава 11 Дела и заботы маршала в отставке. Жиль де Рэ становится светским каноником и набирает церковную капеллу. Увлечение театром и занятия алхимией

Все «преступные эпизоды», которые будут фигурировать на судебном процессе в Нанте, относятся к 1432—1440 годам. Чтобы понять, насколько правдоподобны эти обвинения, нужно проследить за тем, чем занимался Жиль де Рэ в последние годы жизни.