Индейцы оказались первобытными, незнакомыми с цивилизацией. Они сочли его больным: говорить не умеет, одет странно, и принялись заботливо лечить. Александр быстро выучил их язык, а заодно научился кое-каким тонкостям в обращении с природой Южной Америки. К концу второго месяца стойбище индейцев посетило некое существо, которое они называли "ночной дьявол" и боялись до ужаса. Существо утаскивало людей и, скорее всего, съедало. Присутствие дипломированного мага стало для него неприятным сюрпризом. Что это было за исчадие ада, Александр не успел понять: в момент его появления он засыпал, подсознание подняло тревогу от чувства свинцовой тяжести и желания уснуть немедленно и навсегда. Тренированный на разные неожиданности, Александр тут же наложил на себя защитную противомагию. Свинцовая тяжесть ушла, и Александр увидел какой-то клубок веток и змеиных хвостов, утаскивающий одну из женщин племени. Все индейцы валялись в беспамятстве или неосознанно ползли в случайных направлениях. Александр угостил монстра "огненным шаром", тот бросил добычу и уполз. За следующие три дня чудище не появилось, а потом уже было пора возвращаться в университет. Сказать, что индейцы были рады, значит не сказать ничего: все три дня превратились в сплошной праздник, от чего Александр несколько подустал. В университет он прибыл к середине дня.
Возникающих перед воротами студентов загоняли в палатку, заставляли раздеться и окатывали обеззараживающей пеной. Потом из них вытаскивали клещей, расспрашивали о повреждениях, тепло одевали и выгоняли вон — могли прибыть следующие "случайники". Александр прибыл один, зато после его прибытия прибыло сразу трое, среди них сияющая Ваулина. "Было здорово", — успела выкрикнуть она перед тем, как её загнали в палатку.
Следующие несколько дней были посвящены рассказам о том, кто где был и кто во что вляпался. Ваулина попала на пляску фавнов, нимф и сатиров. Дубровская попала в Китай — прямо в грандиозную драку, в бои между коммунистическими отрядами и японцами. Дубровская отвела душу за все года, в течение которых ей приходилось улыбаться бывшим фашистам в университете, и для японцев драка закончилась печально. Майорова и Соколова случайники поодиночке переносили каждые три дня то в тёплые края — поесть, то обратно к разным тайникам Кащея. Никаких других приключений у них не было, зато они изучили множество табличек с Кащеевым наследством, а заодно здорово похудели — большинство тайников находились в пустынях Средней Азии.
— Представляете, мерзавец всё продумал, большую часть его табличек составляют детские сказки. Горе и бедствия должны были происходить в чужих странах, а у него в империи должен был быть такой детский сад с розовыми кустами… Сказки приготовил очень моралистичные и доходчивые, про белочек, про зайчиков — но при этом в сказках проработаны все проблемы поведения в коллективе и обществе. Он их, наверно, сотню лет писал и на своём населении отлаживал, на том, которое потом в зомби превратил. Местами эти сказки совершеннее того, что нам тут рассказывают, — рассказывали Майоров с Соколовым результаты своих раскопок.
— Так что, можно их использовать для Светлого Будущего? — удивлялись "паровозники".
— Думаем, можно, — пожимали плечами бывшие (а может, и действительные) комсомольцы.
Все студенты пережили множество самых удивительных приключений, но самое удивительное приключение произошло с Прохоровым: каждые три дня у него загорался случайник, он честно выходил за ворота университета и крутил его, после чего оказывался в библиотеке посреди муравьиной кучи. Случайник только подтвердил то, что во всеуслышаньи говорил сам Максим: что ему интереснее всего сидеть на месте и копаться в своём устройстве.
— Слушай, а как ты смогла видеть фавнов и нимф? Ведь считается, что это энергоинформационные воплощения сознания деревьев, духи живой природы, — спросил Александр у Ваулиной, когда выдалась свободная минутка.
— Не знаю, кто это был, но они принимали человеческий вид, а потом таяли в воздухе. А уж как танцевали, какую музыку играли! В промежутках между тем, как… Я у них многому научилась.
— Может это были какие-то лесные эльфы? — предположил Веселов.
— Считается, что лесных эльфов давно нет. Может, это были лесные русалки?
— Считалось, что под землёй и великаны не живут.
— Кстати, знаешь, что преподаватели говорят? Что поначалу случайники выкидывают всех в опасное приключение, затем на отдых, а затем — в то место, которое будет у волшебника его прайдом.
— Чем?
— Прайдом. Это слово из зоологии, так называется группа изо льва и нескольких львиц. Назвали так потому, что каждый волшебник со временем заводит себе тайное убежище, с людьми которого связан дружескими, эмоциональными или родственными узами. В случае чего, прячутся у них. У тебя ничего подобного не было?
Веселов задумался: кто из его знакомых мог бы стать его прайдом, островитяне или индейц?. Возвращаться ни к тем, ни к другим не хотелось. Хотя встретили его бы радостно. Так он и ответил Ваулиной.