Сопротивленец

Мы двинулись дальше в немецкий тыл, чтобы уточнить позиции гаубиц. Шли вдоль дороги, благо, никого не было в эти утренние часы, Стелясь по открытому участку между полей, дорога пропадала в виднеющемся в километре от нас лесу и, когда мы вошли в него, сразу стало как-то уютнее, нервы расслабились.

Уточнив по карте, какой ландшафт нас ждет впереди, наша часть хоть, и отступала по этой дороге, но всего же не упомнишь, где поля, а где рощи, мы продолжили движение вдоль обеих сторон дороги, что бы в случае чего, залечь в кустах и провести перекрестную атаку с двух сторон дороги.

Группа Ледкова подошла к Ельне через двое суток, организовав пару лёжек в лесу километрах в трех от пригорода. Днем Ивашев отслеживал основную дорогу, по которой немецкие войска выходили из города на Дорогобуж, а Лосев с Гондоренко дорогу, по которой со стороны Смоленска они входили в Ельню. Сам Ледков с Малеевым решили наблюдать за движением немцев в городе, на подъездных путях к железнодорожной станции «Ельня», заодно, потолкаться непосредственно на вокзале и рынке города. Для этого надо было разжиться гражданской одеждой. С раннего утра, выйдя из рощи и заняв наблюдательные места в зарослях какого-то кустарника, тянущегося от рощи почти до самого берега протекающей рядом речки. Расположились недалеко от дороги, ведущей из квартала частных домов к реке, и стали высматривать рыбаков. После часового сидения Ледков возмущенно прошептал:

— Елки-палки, они что, жрать не хотят, самое рыбное время, бесплатная еда — лови, не хочу, а ни одного рыбака нет, хоть бери и отбирай одежду.

Посидели еще немного, по небу в разрывах облаков стало выглядывать солнышко.

— Как думаешь, дождь будет сегодня?

— Может в ночь, а днем солнышко, скорее всего, появится.

Со стороны домов по дороге топали два паренька с удочками, вырезанными из веток дерева. Подойдя к реке, ребята пошли вдоль берега, очевидно, к своему рыбацкому месту. Пройдя кусты, в которых устроились разведчики, ребята спустились к удобному бугорку, с боков окруженному камышами, расположились и закинули удочки.

— Понаблюдаем, — губами сказал Малееву Ледков.

Ожидая поклевки, пацаны принялись обсуждать боевую обстановку в стране.

— Наши отступают, до фронта совсем далеко стало, говорил тебе, Ваня, надо было с отступающими частями уходить.

— Ну чего ты, Петро, как я мать брошу, сестер маленьких, кто ж их кормить-то станет.

— Да-а-а, родители — это да-а-а, — горестно вздохнул второй парень по имени Петро, — может, убьем немца, хоть, оружием завладеем.

— Оружие проще в лесу найти, а что мы с ним делать будем?

— Как что, воевать пойдем, в партизаны.

Ледков, выбравшись из кустарника и подойдя к ребятам, окликнул их:

— Здорова, славяне, как рыбалка — идет?

Парни оглянулись.

— Не-е-е, — протянул Петро, — еще ничего не поймали.

И тут гусиное перо его удочки резко ушло под воду.

— Подсекай, тяни! — азартно крикнул Сергей, все-таки, когда клюет рыбка, никто равнодушным не остаётся.

Петро вытащил карпа килограмма на полтора.

— С почином тебя, а я смотрю, что вы на фронт собрались или в партизаны?

— Да нет, какой фронт, дома дел много, — вступил в разговор Иван.

— А кто-то хотел немца убить, оружие достать, или не вы?

— Да шутили мы, сейчас все об этом болтают, вот и мы болтали, — Иван выразительно посмотрел на Петра, как будто говоря, — вот как дал бы больно по башке за твой язык.

Ледков продолжил:

— Молодцы парни! Не рассказываете первому встречному о своих делах — это правильно. Но прежде, чем говорить о таких вещах, надо убедиться в своей безопасности, осмотреться. Это поняли?

— Да. А вы из окружения идете? — спросил Петро.

— Вижу я, что ребята вы серьезные и хотели бы помочь нашей Родине бить врага. Поэтому скажу, что нет, не из окружения я, Петро, а разведчик и есть у меня к вам боевое задание, не менее важное, чем воевать с винтовкой в окопах.

Ребята подтянулись.

— А отец или взрослые братья есть у вас?

— У меня отец на работе травму получил, хромает теперь, вот и не взяли в армию.

— У меня нет никого, я из мужчин самый старший в семье.

— Ясно. А как думаете, где можно достать одежду взрослую на меня.

Петро почесал затылок:

— У моего отца можно, только он поменьше вас будет — коротковата получится-то одёжа.

— У мамы от отца осталась, погиб он в Финскую войну, может и подойдет вам, — сказал Ваня, — я спрошу.

— Несите одежду оба: брюки, рубашку, куртку или свитер сюда. Только так несите, чтобы соседи не видели, куда вы направляетесь, — Ледков пошарил в кармане, — вот еще парни, возьмите, это ваша боевая помощь родителям, — протягивая парням по 1000 рублей.

Уходя на длительные задания, мои разведчики брали с собой трофейные советские деньги, для того, чтобы в случае острой необходимости, могли их использовать по назначению. Да, в 1941-42 годах на оккупированных территориях СССР, да и других стран, в ходу были местные валюты, у нас — рубли. На оккупированных территориях немцы и зарплаты работающим на них гражданам платили в среднем 200–500 советских рублей в месяц, а килограмм сала доходил до 2000 рублей (в Киеве в конце 1941 года).