Сопряжение 11. Аутсайдер

— Да, мы рискуем. Чудовищно рискуем. Но я всё ещё считаю, что если распылить его внимание… Если атаковать сразу с многих сторон… Если вынудить защищаться, а не нападать… Есть вероятность, что он не успеет пойти на крайние меры. Просто недооценит угрозу.

Учёный делает глубокий вдох, будто собираясь с духом, и продолжает уже спокойнее:

— К тому же, не думаю, что Император сходу пойдёт на прямой геноцид. Это раскроет его тайну. К тому же, он слишком много потеряет — рабочую силу, ресурсы, территории и…

— Противников для своих оловянных солдатиков, — кивнув, вбрасываю я.

— Верно. Ведь он мнит себя великим правителем, а не тупым мясником. Поэтому первым делом постарается задавить бунт малой кровью — точечными ударами, устрашающей акцией, в конце концов, интригами. И вот тут-то мы его и подловим.

Я задумчиво тру лоб, прокручивая в голове услышанное. Да уж, ставки и правда запредельно высоки. С одной стороны — жизни целых народов, с другой — судьба всей галактики. И ведь всезнайка прав, рано или поздно Кар’Танар так или иначе сожрёт всех, независимо от нашего бездействия или вмешательства. Вопрос лишь в том, получится ли у нас дёрнуть этого монстра за усы так, чтобы он не сожрал нас самих, а потом прикончить его до того, как он осознает истинные масштабы угрозы.

Тяжело вздохнув, я встречаюсь взглядом с Эриндором и неохотно киваю.

— Ладно, посмотрим. Однако учти, если твой дружок всё же начнёт сеять чёрные дыры как семена для газона — я лично явлюсь по твою двоичную душу.

ИскИн натянуто улыбается и примирительно разводит руками.

— По рукам, Егерь. Но давай всё же надеяться на лучшее, идёт? В конце концов, если не верить в победу — то и сражаться незачем.

Я в ответ лишь невесело усмехаюсь. Мне вот почему-то слабо верится, что всё это закончится без очередного Армагеддона. Скорее уж, без пары-тройки распылённых мирков не обойдёмся. Н-да… Докатились — уже и это кажется оптимистичным прогнозом.

По напряжённой позе собеседника я вижу, что он сам взволнован собственными словами, хотя и пытается это скрыть. Должно быть, мысль о том, что скоро ему придётся вступить в противостояние со своим бывшим товарищем, ставшим злейшим врагом, приводит Мечтателя в смятение.

Но мне так-то плевать на его душевные терзания. Меня сейчас интересует только одно — как добраться до глотки ублюдка, разрушившего мой дом, попутно не угробив половину вселенной.

— И последнее, — продолжает Эриндор слегка охрипшим голосом. — Есть одна деталь, которую я ещё не упомянул. Помнишь, я говорил, что Кар’Танар когда-то превратил родной мир врагов своей расы в чёрную дыру? Их звали аматерианцами, и они создавали лучшие корабли во вселенной.

Эриндор встаёт и прохаживается на месте, заложив руки за спину.

— Позволь сделать небольшое отступление. Мой бывший соратник, ещё будучи военным офицером, всегда любил многоходовки, — уголки его губ кривятся в горькой усмешке. — Истребить аматерианцев ему показалось мало. Он хотел сделать из них наглядное пособие для других рас. Поэтому и уничтожил их родной мир, превратив его в чёрную дыру — вечный памятник собственной жестокости. Живой кошмар, которым можно пугать всех несогласных. Сейчас, когда Кар’Танар ушёл в тень, в этом нет никакого смысла, но поначалу он планировал править открыто. Для этого и были нужны столь «широкие» жесты…

Учёный делает паузу, собираясь с мыслями.

— Однако мой «друг» не был так уж глуп. Освоенные аматерианцами миры он трогать не стал, лишь позволил легионам кселари вырезать своих врагов, а саму технологическую базу противников — их знания, заводы, передовые разработки — постарался захватить. Не всё из этого ему удалось. В конце войны павшие аматерианцы уничтожили многое из того, что должно было попасть в руки врага. Но, как и всякий самоуверенный тиран, Кар’Танар упустил из виду одну малость.

Мечтатель подаётся вперёд, и его глаза азартно поблёскивают.

— Видишь ли, аматерианцы всегда отличались предусмотрительностью, — в голосе Эриндора звучит уважение. — Незадолго до своего падения, группа их лучших инженеров создала технологию «экстрамерного сдвига». Её, кстати, позже изучили и масштабировали иные учёные Сопряжения, оснастив похожими разработками многие повседневные и военные устройства. Те же кольца, ховербайки или флаинги.

— В этом есть смысл, — невесело хмыкает Драгана. — Война — двигатель прогресса.

В моём голосе сквозит горькая ирония:

— Забавно слышать, что одну из ключевых технологий, которая так восхищала меня в Сопряжении, изобрели даже до её формирования. Причём те, кого прикончили ещё до начала этого балагана… Так что там с теми ребятами?