Сопряжение 10

Один из помощников Хранителей Равновесия приближается к Романову и что-то ему нашёптывает, многозначительно кивая в сторону выхода, ведущего в приватные залы. Вова вопросительно смотрит на меня. Я еле заметно киваю. Мало ли что у них на уме, но нам нужно понять расстановку сил. Монарх едва заметно хмурится, но кивает. Сопровождаю его на тет-а-тет, где среди обилия пустых слов мой мозг выцепляет следующий фрагмент:

— Мы ценим потенциал, — вкрадчиво произносит ассистент, поскольку сам птице-ксенос на беседу не явился. — А в землянах определённо есть потенциал. Взять хотя бы вашего спутника…

Он кивает в мою сторону. Я стою поодаль, скрестив руки на груди, всем своим видом излучая холодную невозмутимость. Хотя внутренне весь обращаюсь в слух.

— Слухи о подвигах Егеря долетели и до наших ушей, — продолжает тот. — Говорят, он в одиночку одолел саму Налаксию Монолит? Впечатляющий результат.

Бровь Романова ползёт ещё выше и он отзывается:

— Это так. Земля славится своими героями, но чем именно мы обязаны встрече?

— О, не прибедняйтесь… — складывает пальцы вместе пришелец. — Если у вас есть такие воины, возможно, ваш мир не столь примитивен, как многие считают. Быть может, стоит присмотреться к вам повнимательнее. Наладить… партнёрские отношения, так сказать.

Владимир задумчиво барабанит пальцами по колену. Бросает на меня вопросительный взгляд. Я чуть заметно качаю головой: не верю ни единому слову этого болтуна.

— Благодарю за лестное предложение, — сухо произносит Император. — Но сейчас, пожалуй, рановато говорить о каком бы то ни было партнёрстве. Мы лишь вступили в Содружество. Нужно осмотреться, утрясти формальности, разобраться в происходящем. А уж потом…

Сливает он чужака довольно грамотно, и явно вежливее, чем это сделал бы я.

На том и прощаемся.

После очередного раунда дебатов объявляют короткий перерыв. Делегаты разбредаются кто куда — одни спешат перехватить стаканчик местного аналога кофе, другие собираются кучками, чтобы перемыть косточки коллегам.

Я стою чуть в стороне, прислонившись к колонне и лениво разглядывая публику. Внезапно замечаю, что ко мне целеустремлённо движется роскошная красотка из Льфёсальфар. Высокая, статная, остроухая, с точёной фигуркой и копной струящихся золотистых волос.

Подплывает ближе, одаривая ослепительной улыбкой.

— Какое совпадение… Надо же, сам Егерь! — мурлычет она, обольстительно стрельнув глазками. — Наслышана о ваших подвигах.

И придвигается чуть ближе, словно невзначай касаясь моего плеча прохладной ладошкой. Н-да, а она своего не упустит. Сразу видно, хищница, идущая на запах славы и силы.

— Всё вранье, — сухо роняю я.

— Ой, да бросьте! — девица качает головой. — Скромничаете. Говорят, вы в одиночку одолели Налаксию Монолит? Такая репутация дорогого стоит.

— Польщён вашим вниманием, — сухо роняю я, — но слухи сильно преувеличены. Она просто несколько раз упала на мой нож.

— Ой, да бросьте! — собеседница заливается мелодичным смехом, точно ручеёк, игриво шлёпнув меня по руке. — Такой сильный, мужественный… Супернова! Неужели вам не хочется рассказать о своих приключениях поподробнее? Быть может, за ужином где-нибудь… в более приватной обстановке? Я могла бы многое поведать вам о местных порядках, а вы развеяли бы мою скуку. Показали, что умеют ваши дикие, но решительные сородичи?.. — она многозначительно стреляет глазками.

Да-да, и прочистили мне водопроводные трубы.

Даже если за ней никто не стоит из мечтающих подложить ко мне в койку медовую ловушку, с такими поклонницами стоит держать ухо востро. Явно хочет урвать кусочек чужой славы. Размечталась. Не для тебя моя роза цвела.

— Послушайте…

— Можно просто Лорелея! — с придыханием перебивает она.

Пока обдумываю продолжение фразы, рядом возникает Драгана. Глаза сверкают, как два куска арктического льда, а голос — словно удар хлыста:

— Похоже, потаскуха крашеная, ты ошиблась залом. Бордель дальше по коридору.

Красотка аж отшатывается. Смерив Драгану презрительным взглядом, отвечает:

— Это ещё что за фурия? Егерь, душа моя, неужели вы с этой… дикаркой? И почему крашеная? Это мой естественный цвет! — с обидой завершает она.

Продолжить пререкания ей не дают. Не успевает красотка и глазом моргнуть, как Драгана хватает её за затылок и впечатывает лицом в ближайшую колонну. Та верещит, схватившись за сломанный нос, который пятнает красивое платья кляксами крови.

Голос дроккальфар низкий и угрожающий испускает смертельную угрозу, но выражение лица — само спокойствие:

— Слушай сюда, кройцева подстилка. Этот мужчина — мой. Мой и ничей больше. Если ещё раз увижу, что ты крутишься рядом и распускаешь перья, одним увечьем ты не отделаешься. Я вскрою тебя вот этим клинком, прибью потроха к земле и заставлю бежать, пока они не размотаются до самого конца. Тебе всё ясно?

Фанатка лишь испуганно кивает, не смея даже пискнуть. По её лицу видно, что такого отпора она явно не ожидала.

— Вот и чудненько, — цедит Драгана. — А теперь брысь отсюда, пока из твоих костей не получился новый ворпалит.