Соперник Византии

Базилики отправлялись в обратный путь, удрученные отказом княгини. Считалось, что миссия была не выполнена, хотя, может быть, и не по их вине. Но, как было заведено у ромеев, удачная сделка оплачивалась вдвойне, неудачная - никак. Когда уже подняли паруса и чуть ли не заработали уключины, к берегу подскакал вестовой и, громко крича, позвал базиликов к княгине. Ольга вручила им послание императору, где писано было, что она, помня устный договор с императором Константином Багрянородным и вспоминая его любезный прием и доверчивую беседу, посылает в помощь сыну его, императору Византии Роману II шестьсот воинов, которые прибудут вместе с русскими купцами. Греки, отплывая, устроили богатый ужин с купцами и нарочными мужами Киева со свечами и долго горланили песни на весь Днепр.

Русские воины участвовали в захвате полководцем Никифором Фокой острова Крит и воевали с арабами в Сирии.

3. Византия. Император-полководец Никифор Фока

В то время как император Роман II, никак не насытив свою порочную натуру сластолюбием и пьянством, пользовался неограниченной свободой, Никифор Фока зарабатывал славу на поле брани.

Весной 960 года синклит и император Роман II поручили Никифору освободить остров Крит, захваченный пиратами-араба-ми. Огромный флот из двух тысяч кораблей, тысячи огненосных дромонов и триста семи транспортных судов окружил остров. После долгой осады и тяжелых боев главная крепость арабов Хандак пала 7 марта 961 года. Историк Лев Диакон рассказывает: «Часть арабских войск пыталась прорвать осаду крепости, но была перебита. Головы мертвых Никифор приказал отрезать и часть насадить на копья и выставить против стен, а остальные забрасывать камнеметами в город. Можно себе представить, какое впечатление произвели даже на искушенных в зверствах пиратов такой кровавый частокол и страшные снаряды».

Город-крепость Хандак был до основания разрушен, и византийцы возвели с помощью арабов-пиратов, взятых в плен, недалеко новую крепость Теменос.

В апреле 962 года августа Феофано вызвала блистательного полководца в столицу, несмотря на бешеное сопротивление его противника Иосифа Вринги. Возвращался в Константинополь Никифор Фока с триумфом, радуя жителей столицы великолепным зрелищем. После праздничных дней синклит утвердил за Фокой звание стратига-автократора Азии. За два года он присоединил к империи Таре, Аданой, Мопсуетию и остров Крит. Победы были ошеломляющие, влияние на армию беспрекословное, и каждая победа посвящалась Феофано. Его желание стать императором возникло давно, с тех пор, как впервые увидел жену Романа II, но желание это было связано не с попыткой захватить власть, а больше с мечтой овладеть императрицей. И это ему удалось раньше, чем он покрыл плечи свои пурпурной мантией императора. Произошло это в дни триумфа, Феофано уже была беременна Анной, но это не помешало их любовной связи. Никифор Фока больше, чем кто-либо, производил впечатление опытного воина и полководца. Вот портрет, нарисованный современником Львом Диаконом: «Цвет лица Никифора больше приближался к темному, чем к светлому, волосы густые, глаза черные, озабоченные размышлением, прятались под мохнатыми бровями, нос не тонкий и не толстый, борода правильной формы с редкой сединой по бокам. Стан у него был округлый и плотный, грудь и плечи очень широкие, а мужеством и силой он напоминал прославленного Геракла».

В отличие от Романа II он никогда не был рабом наслаждений, даже в юности не предавался пьянству и разврату. Он носил власяницу, был истинно религиозен, спал на расстеленных на полу шкурах и воздерживался от употребления мяса.

Никифор был суеверен и сребролюб, но любил армию, занимался воинскими упражнениями вместе с солдатами, не любил замкнутые помещения и предпочитал свободное пространство, потому почти не сидел во дворце, а чаще всего находился в походах. После завоевания Кипра он появился в Северной Сирии и горах Тавра, оттеснил арабов и вернулся в Константинополь с огромной добычей. Слава полководца росла, но вместе с ней возрастала и ненависть Иосифа Вринга. А смерть Романа II обострила противостояние. Правитель направил письма магистру Роману Куркуасу и Иоанну Цимисхию, предлагая посты доместников схол запада и востока в обмен на ослепление Никифора. Цимисхий, оценив обстановку во дворце, где влияние Иосифа Вринга катастрофически падало, взвесив все за и против, показал письмо Никифору. Реакция последовала незамедлительно. 2 июля под Кесарией Каппадокийской войска провозгласили Никифора Фока императором ромеев. В это же время в столице начались беспорядки. Громили владения сторонников Иосифа и его собственные имения, а тот в пылу и ярости отвечал им: «Я смирю вашу дерзость, бесстыдство! Я сделаю так, что, купив хлеба за нимисхий [89] , вы унесете его за пазухой».