Сонник Инверсанта

Впрочем, мое решение о войне вызвала среди Визирей настоящую панику. Честно скажу, оно напугало и меня самого, но вещие сны на то и вещие, чтобы к ним прислушиваться. И именно эти сны уверили меня в том, что сегодня день Великой Агрессии. Пользуясь разбродом в политических кругах артов, Ванессия вошла в сговор с оппозицией Пахарей и с ночных вертолетов сбросила на нашу территорию несколько диверсионных отрядов. Параллельно ее моторизованные колонны приблизились к Кавказскому хребту и вторглись в пограничное ущелье. Как раз это я и попытался растолковать своим Визирям. Ясно было, что мне не хотят верить, что мне боятся поверить, однако на выручку пришел Адмирал. В своей зажигательной речи, он сломил их упорство, убедив проголосовать за начало военных действий. Господин Корнелиус говорил с металлом в голосе, яростно жестикулируя, однако и он не мог понять до конца, почему мы вторгаемся на чужую территорию, даже не пытаясь поставить заслон вражеской колонне. Дневная разведка самолета-невидимки подтвердила мои предположения, что еще больше напугало военных. У них имелись на то веские основания. Против семидесяти отборных дивизий Ванессии мы имели дырявую и не укомплектованную боевым составом границу, а выдвинуть навстречу сумели только две столичных части, в вооружении которых также обнаруживалось немало прорех. Адмирал предлагал устроить засаду в ущелье, я же настаивал на встречном ударе, чтобы после, оставив хребет за спиной, всеми имеющимися силами вклиниться на территорию агрессора. Цель моя была предельно проста: я не хотел размениваться на мелочи и затяжные стычки, собираясь в первые же несколько дней захватить Чингидин, столицу Ванессии. Почему? Да потому что никаких серьезных войск в столице ванов не было, а во-вторых, нас никто там не ждал. Атаковать с двумя расхристанными дивизиями благополучную державу было безумием, но именно на это безумие я сумел, в конце концов, сподвигнуть своих Визирей…

Утерев с лица клейкий пот, я взглядом отыскал офицера связи.

— Что доносит разведка?

Встрепенувшийся офицер подскочил ближе, скорчил виноватую мину.

— К сожалению, пока молчат. В ущелье запущена пара беспилотных зондов, но, должно быть, скалы перекрывают радиосигнал. Вот уже четверть часа мы не получаем на экранах никакой картинки.

— Так запустите третий!

— Видите ли, Ваше Величество, — робко вмешался советник Пантагрю, — третьего зонда у нас попросту нет. Перед началом боевых действий на вооружении было всего два…

Я прервал его взмахом руки.

— Понятно. Теперь можете смело считать, что теперь у вас нет и этих двух зондов.

— Вы хотите сказать…

— Разумеется, их сбили.

— Но кто?!

— Те, кто движется сейчас по дну ущелья.

Вторя нашей беседе, тревожно запиликала рация, а секундой позже закричали сразу несколько связистов:

— Ваше Величество, их заметили! Только что заметили!..

Как выяснилось, пилот дежурного вертолета, пролетая над ущельем, на свой страх и риск решил спуститься чуть ниже. То, что он рассмотрел, пилота ошеломило. Ущелье буквально кишело чужими войсками. Танки, бронетранспортеры, гусеничные тягачи и самоходки — все это стальной лавой катилось к выходу из ущелья. Само собой, вертолет тут же запеленговали и на подъеме обстреляли сразу несколькими ракетами. Уже подбитый, он все-таки успел доложить об увиденном, после чего рухнул вниз.

Пилота было жаль, а потому никакой радости я не испытывал. Тем не менее, вся моя свита глядела на меня уже другими глазами. Сотни единиц техники, тысячи и тысячи солдат двигались к границе Артемии, и догадаться об их намерениях было крайне несложно. Готовилась акция вторжения, и именно ее я предсказывал неделю назад, убедив генеральный штаб и Палату Визирей в необходимости превентивных военных действий. Пожалуй, один только Адмирал поверил в мои предвидения, всех прочих пришлось убеждать в приказном порядке. При этом около десятка строптивцев пошло под арест, а одного сердитого генерала я даже вызвал на поединок, что вновь оказало на всех присутствующих отрезвляющее действие. Если гражданское лицо без особых усилий обезоруживает опытного вояку, это о чем-то да говорит. По крайней мере, силовой аргумент играл и в этом мире свою решающую роль.

— Ваше Величество! — вновь залопотал офицер связи. — Только что вышел на связь капитан разведроты. Он также видит вражескую колонну и умоляет, чтобы мы срочно отходили! Они приближаются на скорости в пятьдесят километров в час. Еще пять-десять минут, и будет поздно!

— Ну, пять минут — это не так уж и мало. — Я кивнул Пантагрю. — Объявите готовность номер один и вызывайте журналистскую группу.

— Но Ваше Величество…

— Давайте, давайте, Пантагрю! Не заставляйте меня терять время.

Пока толстяк бежал отдавать нужные команды, я с задумчивостью оглядел скальный кряж. Забавно, но я помнил его до мельчайших подробностей, до последних трещинок и гранитных складок. Горбатые извивы гор, обморочно высокие пики и, конечно же, гигантская многотонная лепеха, карнизом нависающая над выходом из ущелья.