– Собираетесь снова меня колоть?
– Боже упаси! Никаких уколов! – он протестующе машет руками. – Чайком угощу, пирожными.
– Я не ем пирожных.
– Снова пытаетесь голодать? Ой. Напрасно, Петр Васильевич! Жизнь – вкусная вещь, и вы столько всего упускаете!
– Надеюсь, свое главное я все же не упущу.
– Не будем спорить. Идите и отдыхайте, Петр Васильевич. Уверен, к этому разговору мы еще вернемся.
На лице его мелькает дьявольская усмешка.
– Не вернемся, – заверяю я его. – Запомните, я абсолютно нормален! И кстати, на звание Кандидата-Консула я ни в коей степени не претендую. Всегда ненавидел королей, императоров и президентов. Так и передайте вашему начальству!
Выйдя из кабинета, я звонко припечатываю ладонью по лбу. Я на крючке у Питона, это ясно! А потому надо быть бдительным и еще раз бдительным. Если я хочу уцелеть, я просто обязан вернуть свое время! Иначе команда Питона меня попросту сожрет.
Предпринятое усилие не проходит даром. Звуки обретают пространственное звучание, мельтешение перед глазами уступает место ясным и четким образам. Ко мне снова возвращается мое время…
Глава 4 Сдуть накипь непросто…
Даже не скажу точно – бодрствовал я или нет. Это была какая-то злая полудрема, этакое подобие ночи, сопровождаемой вереницей недобрых снов. Я видел пожары и видел движение грузных, раскрашенных в крысиный камуфляж танков. Вокруг царили черные горы, и черный дым плотно перекрывал облака. При этом, временами, я ощущал себя сидящим на массивной танковой башне возле пулеметной турели, временами – дорогой, которую массировали тяжелые гусеницы, а временами – легким облаком, с философской скорбью взирающим на ползущие внизу бронированные колонны. Я очень хотел заснуть по-настоящему, но как я ни старался, у меня ничего не получалось. Между тем, никогда в жизни я еще не хотел с такой силой забыться. Сдать разум на хранение, сложить руки над головой и с разбега нырнуть в темный омут. Часиков этак на десять или двенадцать. Но, увы, сна по-прежнему не было, а было одно сплошное царство Валгаллы – с его бесконечной полуболью и полудремой, с размытой неясностью всех ощущений. Наверное, именно в этом состоянии я отчетливее всего начинал чувствовать их в себе – тварей, о которых писал в своей абсолютно не фантастической повестушке. Они выбирались из своих нор и закоулков, проникали в кровь и брали в осаду мой мозг. В иные часы мне начинало казаться, что и осады уже никакой нет, что подобно большинству людей я уже завоеван и порабощен.
Как бы то ни было, но даже эту зыбкую полудрему мои недруги умудрялись дробить в мелкие осколки. В очередной раз, когда подобно сомнамбуле я стоял в очереди за обеденной баландой, на меня набросился с кулаками Кудряш.
Драка мне сейчас была совершенно ни к чему. Если разобраться, я без того выглядел неважно. Из ноздрей, словно маленькие бивни, торчали тампоны-турындочки, под глазами набухали синюшные мешки, но, видимо, господину главному администратору этого показалось мало. Во всяком случае, я ничуть не сомневался, что очередной конфликт подстроил мне именно он. На этот раз Кудряш бил меня из-за Фили. Видимо, с подначки Питона кто-то стукнул ему насчет наших тайных бесед, вот он и вспылил. И ведь метил, подлец, точно по моему разбитому носу. Мог, если подумать, навсегда изуродовать. Наверное, это и было его целью.
Ворвавшись в столовую, он оттолкнул в сторону замешкавшегося Мотю и безо всяких прелюдий метнул свой костистый кулак мне в лицо. Но верно говорят, что за битого двух небитых дают, а, может, сработали давние рефлексы фехтовальщика. Так или иначе, но даже в своем полусонном состоянии бросок недруга я учуял вовремя, а потому голову успел отдернуть. Кудряш попытался меня пнуть, но и ногу его я юрко пропустил мимо. В итоге этот стервец угадал по чужому столику, и брызнувшая вверх лапша разлетелась по всему залу.
Третий удар был уже мой, но я в отличие от Кудряша угодил куда следует. Зубы противника звучно щелкнули, и он грузно запрокинулся на перепачканный пол. На спину мне прыгнул кто-то из его дружков, но в эту минуту в свару своевременно вмешался санитар Миша. Литым корпусом он вбурился в гомонящую толпу, без особых усилий расшвырял нас в стороны. Конфликт, таким образом, погасили, облепленных лапшой участников увели из столовой в душевую, где заставили тщательно умыться и переодеться под бдительным оком Питона. Очечки его при этом торжествующе поблескивали, и было ясно, что глупой этой стычкой он надеялся меня всерьез запугать.
– Как самочувствие, мсье писатель? – шепнул он мне. – Видений еще не было?
– И не будет! – пообещал я.
– Вы так в этом уверены?
– Абсолютно!
– А как насчет Музы? Или вы предпочитаете видеть Пегаса?
– Это уже не ваше дело!