Сонник Инверсанта

Я с испугом оборачиваюсь. Это с опустевшими склянками колонна марширует обратно. Видимо, анализы успешно сданы. Теперь харчки с капельками мочи будет бдительно созерцать в свой микроскоп Антонина. Глаза у нее острые, и даже в таких скромных дозах она умудряется разглядеть степень подлого мужского начала. Позднее все особо отмеченные будут вызваны в ее кабинет для усиленных физиопроцедур. К слову сказать, процедуры и впрямь нелегкие, поскольку возвращающиеся редко делятся впечатлениями и все без исключений начинают избегать вездесущую Антонину.

Я снова вспоминаю, что я господин Кандидат-Консул, и снисходительно протягиваю санитару Мише руку. Он брезгливо ее пожимает. Этот парень колотил меня здесь уже раза четыре, но я не злопамятный, и ему это нравится. Многие после экзекуций кидались на него с табуретками, вилками и ножницами, я же использовал честный бокс. Он тоже был в прошлом боксером и, видимо, разглядел во мне собрата.

В тумбочке, поблескивая сквозь щелку настороженным глазом, сидит дедок Филя. Он знает все и про всех, но чтобы это не вызывало подозрения, выдает себя за хироманта. Слепо глядя в людские ладони, он бубнит то, что знает безо всяких линий. Оттого и прячется сейчас в тумбочке. На то есть серьезная причина. По больнице бродит Кудряш – парень, которому дедок пообещал смерть в конце этой недели. Кудряш с предсказанием в корне не согласен. Он здоров, как бык, любит женщин, и анализы у него вполне замечательные. Он отчаянно не хочет умирать и мечтает выбить хироманту последние зубы. Щель тумбочки делается шире, дедок Филя тихонько высовывает нос и спрашивает:

– Иде он?

Я добросовестно озираюсь, но Кудряша пока не видать, о чем я и докладываю всеведущему Филе.

– Там, на тумбочке, кефирчик вроде стоял. Ты бы чичас мне сунул, а я бы сглонул маненько. А то совсем уж невмоготу…

Я беру бутылку, из которой кто-то уже успел отпить половину, и переправляю старику.

– Держи, Филимон!…

Дверца захлопывается, я слышу жадные глотки. На этом моя дежурная прогулка завершена. Напоследок я заглядываю в апартаменты главврача Колыванова, одного из командиров нашего заведения. Несмотря на теплое время, он сидит в пальто и шапке-ушанке. Он не сумасшедший, он просто хитрый. И уже не раз объяснял нам, что маскарад предназначен исключительно для пришлых. Для тех, что вечно пытается сплавить своих предков в желтый дом. Встречая таковых, главврач тут же вскакивает и объясняет, что времени нет, что он должен немедленно ехать в Ставку здравоохранения. Пальто и шапка обычно срабатывают должным образом, и непрошенные визитеры в смущении ретируются.

Внимательно глядя в глаза главврачу и взявшись рукой за шею, я энергично притопываю ногой, быстро проговариваю:

– Чока!

– Чока, – вздыхает он. – Как самочувствие господин Кандидат-Консул?

– Вы хотите стать Визирем здравоохранения? – отзываюсь я вопросом на вопрос.

– Хотеть-то хочу, только кто же меня назначит?

– А вы не догадывайтесь? – я тычу себя в грудь.

– К сожалению, вы фигура невыездная, – вздыхает мой собеседник. – Думаю, лечение вам пропишут долгое.

– Заблуждаетесь, господин Колыванов! – абсолютно нормальным тоном произношу я, и главврач смотрит на меня заинтересованно. Становится ясно, что вакансия Визиря здравоохранения его в какой-то степени все же интересует. Еще раз заговорщицки кивнув, я выскальзываю в коридор и тут же сталкиваюсь с Антониной. Можно не сомневаться, что эту пышнотелую медсестру с безыскусно подкрашенным лицом в жизни интересует еще большее количество вещей, нежели врача Колыванова. Глянув на меня с неумелым кокетством, она придвигается ближе, правой рукой бессознательно поправляет грудь. Видно, жмет собака-бюстгальтер, хотя где достаются бюстгальтеры таких размеров, я даже себе не представляю. Может быть, сама себе бедняжка и шьет.

– Ты, говорят, Консулом на воле был? – Антонина улыбается малиновым ртом и глядит на меня, как собака на шницель.

– И был, и есть… – бормочу я.

– Молодец! – она кивает и приближается еще ближе. Ее обширная грудь притискивает меня к теплой стене. – У тебя хорошие анализы, Консул. Даже несколько странно. Я вчера смотрела, глазам своим не поверила.

– Весьма рад…

Ее улыбка становится почти акульей.

– Ты смотри, Консул, будет скучно – заходи. Рентгеновские снимки поглядим. Тебе понравится.

В этом я несколько сомневаюсь. Краем уха я уже успел прослышать про хобби Антонины. То ли со скуки, то ли от отсутствия иных кавалеров эта дамочка принялась с некоторых пор коллекционировать именитых персон. Ее не интересовали керосинщики и слесари, нимало не занимали маньяки с животными, а вот от царственных особ она млела. Получала удовольствие от общения с маршалами, от разговора с высокопоставленными дипломатами и актерами. На воле-то их – где найдешь, а у нас таковые, пусть не в самом большом количестве, но водились. Так что понять бедную женщину было вполне можно. Одним марки со спичечными коробками, а ей – анализы именитых персон… Тем не менее, потворствовать медсестре я не собираюсь.

– Ну, так что, зайдешь?