Сон Видящей

– Я лишь призываю быть достойными славы предков. Семь печатей были отданы на хранение семи самым уважаемым родам Магуса. Красная печать досталась роду Далфин. Во времена исхода племен туата мы не ушли в Скрытые земли, а остались на Авалоне. Мы присягнули на верность роду Далфин, Хранителям Красной печати, в которой заключен наш господин. И от имени всех туата из рода Луга я клянусь, что Красная печать в безопасности!

Никифор Ермаков задумчиво потер бороду. Черные глаза его блеснули:

– Вы готовы поклясться кровью и Древней землей, что это правда?

Глау кивнул.

– Что ж… Господин Морель, вы позволите использовать вашу Древнюю землю для этого ритуала?

– Разумеется. – Морель распорядился, и один из униформистов умчался за кулисы. Сам же Морис Морель встал на колени в центре арены и бережно разгреб опилки. Убрал защитное покрывало, вытащил и осторожно расстелил небольшое полотнище.

– Это Древняя земля? – прищурился Брэдли. – Вот как она выглядит…

– Ты что, никогда не видел ее у нас в цирке? – удивилась Эвелина.

– Откуда? Морриган никогда ее не достает!

– Вообще-то регулярно, на собраниях, – заметил Эдвард. – Только тебя там никогда не бывает.

– Ты про эти скучные заседания? Так вот чем вы там занимаетесь! – Брэдли зевнул. – А я всегда прогуливал, думал, что лучше в паб заглянуть, чем слушать болтовню Билла.

– Интересно, он уже приехал? – задумалась Эвелина.

– Кто? Морриган? – Ловец даже подпрыгнул. – Только его тут не хватало!

– А ты как думал, это же Собор…

– Может, вы уже прекратите вечер воспоминаний? – прошипела Германика.

Туата встал на полотнище, в которое была зашита Древняя земля Бретани. В руках его была чаша – униформисты не нашли ничего более подходящего, чем металлическая походная кружка, из которой Морель обычно пил чай с чабрецом.

– Интересно, они хотя бы ее сполоснули? – хмыкнул Жозеф.

Туата чай не смущал. Он коснулся пальца острием узкого кинжала. Светло-оранжевая капля крови упала в чашу.

– Я клянусь своей кровью и Древней землей, что Красная печать находится там, где ей следует быть, – произнес он.

– И она по-прежнему принадлежит Талосу Далфину, который волен распоряжаться ею как пожелает, – добавил Никифор Ермаков.

Туата молчал.

– Ну что же вы, господин Глау, – председатель Совета смотрел на него маленькими черными глазками из-под сдвинутых бровей. – Не медлите, нельзя затягивать ритуал.

Туата сверкнул глазами, голос его прозвенел под сводами шатра, придавил все смешки и шепоты:

– Я Глау из рода Луга, командир Зеленого копья, клянусь и свидетельствую о том, что Красная печать находится в руках Талоса Далфина и он волен распоряжаться ею, как пожелает! Все обстоит именно так и не иначе!

Он перевернул чашу, капля крови упала на полотнище и мгновенно впиталась.

Туата сошел с места и двинулся к выходу, накидывая капюшон. Выборщики провожали его взглядами в полной тишине. Он шел твердо и непривычно тяжело, так не ходят эльфы, подумала Германика. Шел, будто каменея с каждым шагом.

– Господин Глау, вы поклялись кровью, – догнал его вопрос Ермакова в проходе. – Вы же знаете, что ждет клятвопреступника?

Туата распахнул двери и канул в белую мглу дня.

«Сильный ход, – подумала Германика. – Притащить туата… Молодцы. Что дальше?»

– Вы все были свидетелями! – на арену выскочил Аввероэс. – Красная печать в руках Талоса Далфина. Все остальное – лишь ложь мятежников. Башня Дождя стоит на лжи, вся Служба Вольных Ловцов – один большой обман!

– Господин Лекарь, поменьше патетики, – призвал Никифор. – Есть ли конкретные доказательства против СВЛ?

– Есть вещи, которые Башня Дождя скрывала столетиями! – провозгласил Лекарь. – Служба Вольных Ловцов создавалась для того, чтобы предотвращать и останавливать прорывы из Скрытых земель. И в ее рядах всегда состояли только члены Магуса…

Эдвард задумчиво разглядывал противоположный ряд, в котором пустели кресла. Один, два, три, четыре…

– Германика, сколько Лекарей было в делегации?

– Издеваешься?! – вскипела опер-Ловец. – Нашел время!

– Роджер, Жозеф, Тэд, Дьюла, не помните?

– Десять, может, двенадцать, – пожал плечами Роджер.

– Тринадцать делегатов, включая туата, – уточнил Дьюла.

– Туата ушел. Аввероэс на сцене. В зале еще четверо. А где остальные?

– Да какая разница, где их носит! – возмутилась Германика. – Вы слушаете?

– Да-да, – рассеянно сказал Эдвард. – Страшная ложь про Башню Дождя… Но все-таки семь Лекарей бродят где-то снаружи. А мы все здесь…

– Не томите уже, – попросил Ермаков.

– Хватит нагнетать интригу, не в театре! – возмутились из зала.

– У нас есть доказательства, что глава СВЛ Юки Мацуда – одна из первых! – заявил Аввероэс. – Службу Вольных Ловцов возглавляет чудовище, а не человек!

Тишина, которая установилась в шатре, была куда глуше, чем та, которой добился туата.

Потом раздался громовой хохот. Роджер Брэдли ржал так, словно ему рассказали непристойный анекдот про трех гоблинов, которые решили поймать единорога с помощью невинной девы. Он хлопал себя по коленям и утирал глаза.

Аввероэс смерил его мрачным взглядом:

– Смейтесь, сколько угодно, господин Ловец, но это правда.