Сон разума

– Да-а, вы, видимо, мало собеседников имеете, да и мы с Катенькой тоже. Простите, что за прямой вопрос, но вы, кажется, жизнью своей не очень довольны?

– Вы думаете, бывают те, которые полностью довольны своей жизнью? Всегда ведь хочется того, чего не имеешь, особенно обидно бывает из-за мелочей, а чуть поумнее человек окажется, так на себя же за такие желания раздосадует. Короче говоря, куда не кинь…

– Надо просто знать, чего хочешь, – поёрзала на стуле Екатерина Андреевна, – и по возможности не усложнять и не фантазировать, иначе счастливым не будете.

– Ну, это уже другая и очень обширная тема, а нам пора. Жаль, только разговоришься с интересным человеком, темы общие найдёшь, а уж и прощаться приходится. Если бы нам с вами, Фёдор, почаще и подольше пообщаться, как вы думаете? – и г-н Саврасов вопросительно посмотрел ему прямо в глаза, едва различая их в слабом свете затрапезных парковых фонарей.

– Я думаю, это не проблема.

– Хорошо, и последнее, точнее, предпоследнее, насчёт дачи. Вы не хотели бы её зарезервировать на следующий год? Понимаю, что об этом рано говорить, но всё-таки? – судя по всему, им не часто удавалось её сдавать.

– Я не знаю, что будет в следующем году.

Настаивать и навязываться Михаил Иванович не посчитал для себя возможным, на чём они и разошлись, условившись, что через месяц он сам заедет к Фёдору домой (адрес прилагался) и заберёт ключи. Короче говоря, оба с удовольствием предвкусили предстоящий разговор, горячо и слишком долго пожимая друг другу руки.

– И последнее. Там есть одно местечко, на любителя, правда, но вы туда обязательно сходите, мне кажется, оно вам понравится, несколько нелюдимо, но очень красиво.

Идя домой по тёмной безлюдной улице, Фёдор решил взять в поездку только самое необходимое, тем более, что хозяева настаивали на наличии практически всех удобств в его будущем жилище. Проснувшись утром, он первым делом вспомнил вечерний разговор с Михаилом Ивановичем: «Да уж, анекдотец вышел», – однако неожиданно осознал, что если бы раньше сильно расстроился из-за не в меру откровенной беседы хоть и с давно знакомым, но не очень близким человеком, начал опасаться бог весть чего, то теперь ему было абсолютно безразлично – пусть есть, как есть – мог себе позволить.