Сон разума

Вот недавно о самоубийстве подумывал, сидел, значит, целую ночь, ковырялся в носу да о самоубийстве размышлял, досужил потихоньку, потом плюнул и пошёл под утро спать – баловство всё это, я и так уж мёртв, а, может, просто струсил, чёрт меня теперь разберёт, полный распад личности, и ладно бы что-то понимал и тем мучился, но ведь и сообразить ничего не могу, бестолковщина одна. Сел сегодня обедать и пару секунд не мог вспомнить, правша я или левша, в какой руке ложку следует держать, хорошо, что физиология подсказала. А вообще всякое словоблудие, особенно про мёртв-не мёртв, уже или чуть погодя – просто констатация факта, плохой тон следовательно. Ну и что, что я с непривычки не в состоянии целый день ничего не делать, не причина же это того, чтобы юродством заниматься.

06.06 Каждый день пытаюсь накопить мысли и впечатления для дневника, хочется писать, высказываться, объективироваться, но в итоге получается лишь выдавить несколько капель мутновато-серовато-желтоватой жидкости, уж боюсь и предполагать, на что похожей, а потом опять пустота и отрешённость, даже злиться и ненавидеть нету сил. Всё не то, всё не так, ну и ладно, не хочется ничего менять, потому что ничего и не изменится. Я окончательно потерял веру в свои силы, а, казалось бы, возраст как раз тот, чтобы действовать и действовать. Нельзя созидать, не видя конечной цели, когда она, вероятно, и предполагается, но слишком отдалённо, почему, по скромности своих возможностей, забыть о ней совсем не грех. А если не предполагается, что тогда? Действовать под влиянием сиюминутных желаний? или, чуть иначе, ставить близкие цели, не претендуя на нечто большее? Но я ведь уже посмел претендовать и… и у меня ничего не вышло. Ответ очевиден: надо изменить подход, концепцию, притязать на реализуемое… Опять у меня получается ущербная, мертвенная казёнщина (прямо проклятие!) – то будет ступеньками бесконечной лестницы, самоотречением, превращением в орудие неизвестно чего, чьи цели для тебя не понятны, а обычно – просто чужды.

Заметил, что у меня полностью изменилось ощущение времени, точнее, оно просто остановилось: ранее его скорое течение представало неким врагом, личным врагом, который злобно дышит тебе в спину, а ты, убегая от него, обязан ещё и делать нечто постороннее. Работа являлась существенной частью моей жизни, скорее, негативно-существенной, имелся определённый ритм, обусловленность, рамки, за которые нельзя было выходить, теперь же, в последние несколько дней, я будто переселился на иную планету – всё происходящее вокруг, кажется топтанием на месте, что было, то и есть, то и будет, ничего не меняется, ровно ничего. Странно, но мне не хватает реальных фантазий.

07.06 Иногда в юности я помышлял о том, как хорошо было бы уехать куда-нибудь далеко, в глухую деревеньку, и писать, много-много писать. Наверно, здесь существенную роль сыграли яркие воспоминания из детства о поездках к деду с бабкой, а также превратные представления представления о сельской жизни, но основную, видимо, гипертрофированная чувствительность моей натуры ко всякого рода раздражителям, хотелось счистить шелуху и оставить главное, наличие которого казалось бесспорным. Правда, о чём именно я собирался тогда писать, не понятно, так что можно себе представить, во что бы то вылилось на самом деле, т.е. в тупое безделье, но фантазировать любил ужасно. Не зря я об этом вспомнил, бродят у меня в голове подобные мыслишки, только теперь настроение совсем иное – зачем куда-то ехать, если вокруг всё равно уже ничего не трогает. А хотя бы затем, чтобы сделать то, чего мне когда-то хотелось, пусть так давно и бессвязно. Если не осталось никаких свежих желаний, стану реанимировать давно умершие, тем более вдохновляет, что это сопряжено с определённой деятельностью.