Сон длиной в зиму (СИ)

— Орловский, — тяжело вздохнула Зоя, — что тебе надо? Зима уже закончилась. Тебя там ждёт Оля, кажется. Она уже разве что профессору нашему, глухарю бескрылому, не рассказала, что идёт с тобой на свиданку. Вот, смотри, машет.

Богдан проследил за её взглядом и усмехнулся, увидев Олю, буквально подпрыгивающую на своём месте от нетерпения. Да и вообще, всё женское представительство потока четвёртого курса, кажется, собравшегося в основном благодаря Ольке, желающей максимальному количеству людей показать, как она покорила их местного красавчика, сейчас жадными глазами смотрело на Богдана, явно дожидаясь, когда он, перескакивая через три ступеньки, бросится к их горе-активистке признаваться в любви.

У Зои вдруг появилось чёткое ощущение, что Орловский понятия не имел, кто такая Олька.

— Надо же, — усмехнулся Богдан. — Я спросил у неё, где аудитория у вас будет. Про свиданку — я не виновен, честно.

Девушка вздохнула.

— Что надо, Орловский?

— Ну… — его щёки ни с того ни с сего порозовели. — Я, Сойка-Зойка, это…

Зоя впервые видела Богдана смущённым. Ни вальяжная поза, ни вредная улыбка, застывшая на губах, ситуацию не исправили. То, как он смотрел на неё, уже вызывало определённые ассоциации.

— Я думаю, — протянул он, — это ж некультурно будет, просить тебя стать моей девушкой, правда?

— Ну, немного, — согласилась она. — Мы ж вроде как три месяца притворялись парой, и при свидетелях, и без. Дальше только расстаться.

— Не, ну как вариант, — кивнул Богдан. — Развитие. Но так себе, мне не очень. Я тут подумал… Если ты больше не можешь быть моей девушкой, может, Сойка, станешь моей невестой?

Зоя, честное слово, хотела отказаться. Она почти ждала, что Богдан придёт к ней с каким-нибудь глупым предложением. Пойти, потанцевать на скользкой крыше. Целоваться перед всем потоком. Или, может быть, вылезти из окна второго этажа, сбежать от родителей, а потом сидеть, обнявшись, у него на диване, и отогревать ледяные руки.

В духе Орловского было бы предложить ей притворяться ещё целую весну. Или лето. А потом, может быть, немного притвориться в постели, ещё так разок, и…

Но предложить стать невестой?

— Понарошку? — шепотом уточнила она, боясь оглядываться на одногруппников, особенно на Ольку, уже сверлившую её пылающим взглядом.

— Понарошку мы уже проходили. Ты, Горовая, границ не чувствуешь, — махнул рукой Богдан. — С такой, как ты, притворяться неинтересно. Нет, взаправду. Настоящей невестой.

— Орловский, — вздохнула Зоя, — настоящие невесты становятся настоящими жёнами месяца эдак через полтора. Ты в курсе вообще, да?

— Я в курсе, — серьёзно кивнул Богдан.

— И что не вовремя это, да? И что вот это всё так не работает… Я тебя совсем не…

Зоя хотела сказать, что они практически не знают друг друга, что это не опыт отношений — три месяца притворства, но почему-то не решилась, только подняла на него слегка растерянный взгляд.

— Ты серьёзно, что ли?

— Так ты согласна?

— Дурак ты, Орловский, — выдохнула Зоя. — Дурак… Иди, сейчас глухарь вернётся. Мне на пару надо. И не шути так больше, понял?

Она отвернулась гораздо быстрее, чем следовало, всё для того, чтобы не успеть передумать, и уверенно направилась вверх, к своему месту. Уже когда поднялась наверх, к подружкам, как-то странно на неё смотревшим, и к Ольке со сверкающими, злыми глазами, оглянулась, но Богдана уже не было, только глухарь привычно медленно заходил в аудиторию, готовясь читать очередную нудную лекцию.

Как же это глупо, наверное, прозвучало. Кто б услышал: идиотка, отказывается выйти замуж, чтобы не пропустить пару? Но Богдан же шутит, шутит, правда?

— Ну что? — влезла Оля. — О чём разговаривали? Мой Богдаша сказал тебе, что ты ему не нужна, правда? Правда? Это он ко мне пришёл! А ты зря к нему полезла!

Зоя вздрогнула. Неужели Орловский действительно будет с такой, как Оля? С девочкой "попроще", которая и в огонь, и в воду, и в постель на третий день, или даже на первый? Богдаша?! Да ведь он ненавидит, когда его так называют, а Ольку не переучишь…

Преподаватель наконец-то устроился на своём стуле и открыл рот, чтобы начинать читать лекцию, но Зое было наплевать. Она схватила вещи, беспорядочно затолкала тетрадки в сумку и, не прощаясь, бросилась к выходу. Глухарь проводил её странным, мутным взглядом, но так ничего и не сказал, только едва заметно, слабенько так улыбнулся. Словно понял, хотя что он там может понять?

Зоя выскочила из аудитории, пробежала несколько шагов и только тогда поняла, что коридор был пуст. Ушёл? Неужели просто так взял и ушёл, пока она думала про Ольку и про пропущенную пару?

Сзади раздался знакомый до боли свист.

Девушка обернулась так стремительно, что тетрадка, торчавшая из сумки, полетела на пол, но она на неё даже не посмотрела. Да какая разница, что случится с конспектом без единой толковой фразы?

— Я знал, что ты выйдешь, — улыбнулся Богдан. — Моя Сойка всё-таки куда более дикая, чем они все думают.

Он стоял, прислонившись спиной к стене, с белым от штукатурки рукавом, и довольно, словно кот, объевшийся сметаны, улыбался.