Сон длиной в зиму (СИ)

— Мам, ты чего? — Зоя выглянула в коридор и приветливо улыбнулась Богдану. Тот демонстративно закатил глаза, воспользовавшись моментом, когда Елена Леонидовна повернулась к дочери.

— Да тут молодой человек очень активно добивается встречи с тобой, — хмыкнула мама. — Я пытаюсь объяснить ему, что ты не можешь, у нас гости и ты занята, но ты же знаешь, какими наглыми бывают твои университетские знакомые, — последнее предназначалось больше к Светлане, уже стоявшей у Зои за спиной и тяжело дышавшей куда-то ей в затылок. — Пытаюсь вот объяснить юноше, что у моей Зои тоже есть личная жизнь.

— Конечно же, есть, — подтвердила Зоя, проскользнув мимо матери и буквально за руку втянув Богдана в квартиру. — Мам, познакомься…

— Молодой человек уже представился, — вздохнула Елена Леонидовна и опять, для Светланы, уточнила: — Это Зоин аккомпаниатор с "мисс Университет", её уговорили поучаствовать.

Тётя Света приготовилась всплеснуть руками и воскликнуть, какая же Зоя талантливая, что участвует в таких конкурсах, но не успела

— Ну, собственно, — Зоя усмехнулась, — не только аккомпаниатор. Знакомьтесь, это Богдан Орловский, — она покосилась на парня, дождалась его едва заметного кивка, что он не против, и дополнила свой ответ: — Мой молодой человек.

Мамин взгляд, и до этого не слишком переполненный радостью, теперь заленедел, словно она была настоящей Снежной Королевой, теперь увидавшей своего врага. Она искривила губы в вымученной, извиняющейся улыбке, повернулась к тёте Свете с таким видом, словно только что совершила некое ужасное преступление и пыталась вымолить прощение за неё, заранее, впрочем, зная, что на это не стоит надеяться.

Тётя Света покраснела. Её щеки, прежде достаточно бледные, теперь буквально полыхали под густым слоем пудры. Она повернулась в направлении кухни, гневно стрельнула глазами, словно это несчастный Петя был виновен в том, что у Зои оказался парень.

— Ты не рассказывала мне о нём, — напряжённо произнесла мама. — Однако…

— Мы не так давно вместе, — улыбнулся Богдан, обнимая Зою за плечи. — Возможно, у Зои просто не было подходящей возможности?

— Да, — кивнула Елена Леонидовна. — Наверное. Но нам с Зоей надо бы вернуться к гостям…

— Ну ведь я не могу выгнать Богдана, мама, — Зоя почувствовала себя разрушительницей всех самых прекрасных планов матери. — Он же ко мне пришёл.

— Да, но и так поступить с гостями…

— Ну так молодой человек может к нам присоединиться, — тут же нашлась тётя Света. — Где влезло пятеро, сядет и шестеро! Пойдёмте, — она, словно настоящая хозяйка, бодро направилась на кухню. — Петя, сходи в гостиную, я видела там табуретку. Принеси, сядешь тут, — она ткнула на место напротив Елены Леонидовны. — К Зое пришёл её парень, им бы, наверное, сесть рядом?

И Зое, и Елене Леонидовне оставалось только наблюдать со стороны, как уверенно Светлана распоряжалась в чужой квартире, стремительно, грубыми мазками своего вмешательства скрашивая неловкую ситуацию. Не прошло и пяти минут, как Богдан был усажен на прежнее Петино место, перед ним оказалась тарелка, на тарелке — уже что-то мясное, подобранное тётей Светой, гордо интересующейся, не страдает ли Богдан современной пошестью — вегетарианством. Очевидно, женщина рассматривала это как некое преступление против желудка и нормального питания.

Богдан вегетарианством не интересовался, мясо — оказывается, принесённое тетей Светой, — оценил, и через десять минут оказалось, что он был единственным человеком, действительно способным поддерживать разговор со Светланой на равных. Василий притих окончательно, виновато косясь на Елену.

Больше всего, по мнению Зои, страдал как раз несчастный Петя. У него, скорее всего, и в голове не было ухаживать за дочерью "маминой университетской закадычной подруги", но, как и Зою, парня изначально об этом попросту никто не спрашивал. Может, и не предупредили даже. Но он, человек неглупый, судя по всему, понял, в чём подвох, уже когда только увидел, к кому они пришли в гости.

Зоя помнила Петю с детства — очень смутно, но всё же. Он не сказать чтобы сильно изменился, так и остался спокойным, молчаливым, испуганным, только уже не мальчишкой, а взрослым парнем, который не умеет говорить "нет" своей матери, потому что слишком уж она настойчивая.

Меланхолик, очевидно.

Теперь тётя Света пинала его по поводу и без. Выведала, что Богдан занимался спортом — для здоровья, не профессионально, — и набросилась на сына, что тот совершенно не желает следить за собой. Расспросила, где Орловский живёт — и тут же намекнула Пете, что молодой мужчина просто-таки обязан вовремя отделиться от родителей, если он не хочет закиснуть и на всю оставшуюся жизнь остаться маминым сынком. Напирала на мужские качества, хотя, вероятно, своим поведением сама же и искореняла их в сыне.