Сомниум

Артур сел рядом с ним, закинул ногу на ногу и принялся растирать заледеневшие ступни по примеру других пациентов. Вскоре вагон заполнился, сюда же зашли двое солдат с оружием, а вот Гыча куда-то пропал. Не успел Артур спросить про него, как почувствовал лёгкий толчок — поезд тронулся. Как ни страшна была вся ситуация, а всё же Артур не мог сдержать восторга. Он подошёл к окну и стал смотреть, как склад снаружи медленно поплыл назад. За ним последовали другие здания, которые двигались быстрее и быстрее по мере того, как поезд набирал скорость. Иногда пол под ногами едва заметно вибрировал в такт стуку колёс, и каждый раз от этого чувства сердце у Артура замирало от удовольствия. Он почувствовал себя ребёнком, которого взяли в путешествие.

Не он один, впрочем, испытывал нечто подобное. Устыдившись своего наивного порыва, Артур стыдливо оглянулся и увидел, что почти все пациенты стоят у окон. Он встретился взглядом с бородачом, и тот робко улыбнулся, а потом ни с того ни с сего громко спросил:

— Кто-нибудь раньше ездил на поездах?

Люди оглянулись на него, но никто не откликнулся.

— А я ездил, — уже тише сказал бородач. — Но очень, очень давно.

Только теперь Артур понял, что большинство пациентов были сверстниками, плюс-минус несколько лет, а вот бородач был на порядок старше. Никто не обратил внимания на его слова, и вскоре все снова повернулись к окнам.

Поезд прошёл по железнодорожному мосту над тёмной рекой, после которой снова замелькали дома. Время от времени Артура ослеплял ярким белым светом проносившийся мимо фонарь, но чаще было темно. Вскоре дома кончились, и железную дорогу плотно обступили заснеженные ели. Они проносились с такой скоростью, что задержать взгляд на отдельном дереве не получалось.

Через час смотреть на деревья надоело даже Артуру. Он вернулся за стол и продолжил массировать ноги, которые уже отогрелись. Несмотря на тепло, Артура всё ещё бил озноб — даже сильнее, чем раньше.

— Вот мы и путешествуем, — хохотнул бородач, садясь рядом, — как ты и хотел. Хотя, тебя это сейчас навряд ли радует. Как там твоя мама говорила? Самое ужасное в жизни — её полная непредсказуемость, да?

— Откуда вы... — начал было Артур, но осёкся. — Я сам это рассказывал, да?

— Да. Извини мою бестактность, я всё забываю о том, что с тобой сделали. Значит, ты не помнишь даже, как меня зовут?

— Нет, — покачал головой Артур. — Извините.

— Не извиняйся, — сказал бородач. — Ты же не виноват, что с тобой такое случилось. Меня Богданом зовут. И это... Давай на «ты». А то привык я уже, и «вы» звучит уже как-то дико.

— Хорошо. Можешь рассказать мне, что было со мной эти девять месяцев?

— Ну, многого я тебе не расскажу, конечно. — Богдан почесал густую чёрную бороду. — Мы ж большую часть дня в капсулах дрыхли. Могу только сказать, что познакомились мы в июле. Тогда тебя стали пускать в столовую вместе со всеми. И в холле мы виделись днём. Недолго, но всё же. Ну а поскольку мы все друг друга давно знаем, — Богдан кивнул на остальных, — то мне хотелось поболтать с кем-то новым. Ты как появился, мы сразу к тебе знакомиться пошли. Сперва ты зажатым таким был — ну вот как сейчас, примерно — а потом ничего, пообвык, расслабился. Мы с тобой всё обсуждали банк, врачей, друг другу рассказывали о жизни о своей...

— А что, есть другие врачи, кроме Гайнце? — перебил Артур.

— Есть, конечно. Немного их. Пятеро, кажется. Но Гайнце в больнице главный. Он возглавляет отделение психоинженерии этой, чтоб ей... Говорят, отчитывается перед Москвой. Но мало ли чего говорят? Что уж пациенты про врачей не выдумают. Зачем бы ему перед другой страной отчитываться, а? Вот я и не знаю, верить таким слухам или нет.

— В смысле? — Артур опять сбился. — Перед какой другой страной? Ты же сказал, перед Москвой?

— А, точно, — протянул Богдан. — Этого ведь ты тоже не знал. Ну, тогда для тебя сейчас будет много сюрпризов. Во-первых, нет больше той России, о которой с детства все мы знаем.

— То есть? — Артур невольно улыбнулся, как улыбаются, когда слышат какую-то нелепость.

— Россия была разбита на пятнадцать самостоятельных микрогосударств. И только Московия сохраняет ведущее преимущество, а потому позволяет себе вмешиваться в дела других стран. Остальные же живут в постоянном напряжении, готовые к вооружённым конфликтам. Хотя и сохраняют дипломатические отношения. Ведут торговлю, предоставляют логистические услуги, и так далее.

— То есть, мы живём не в России? — скептически поинтересовался Артур.

— Россия теперь — собирательное название для пятнадцати микрогосударств. Собирательное и устаревшее. Кроме как в России его нигде и не используют. Иностранцы чаще употребляют выражение «страны бывшей России».

— Как же называется та страна, в которой мы живём?

— Вологодская Федерация, друг мой. Добро пожаловать.

Артур рассмеялся.

— Должен сказать, — подметил Богдан, — что в прошлый раз ты отреагировал так же.

— Прости, конечно, — поднял руки Артур. — Я невежливо отреагировал, знаю. Но как, ты думал, я отреагирую на такое?