Сомнений больше нет

– Вы ведь направляетесь в Эйлау, сказками о котором нас всю дорогу потчевал этот чудак лодочник?

– Да, в Эйлау.

– Вы прибыли из Кёнигсберга? – спросил Горак.

– Из Калининграда, – поправил попутчика Сергей.

– Ах, простите, оплошал, – усмехнулся Горак. – Ну, значит, жить будете в старой усадьбе. После войны там разместилось управление восстановительных работ. Вас ведь туда направили?

– Так точно. А вы хорошо говорите по-русски. Поляк?

– Спасибо. Нет, чех. Русский мне почти родной. Учился в СССР. Потом много общался с русскими друзьями, пока сидел в концлагере. Был переводчиком в нашей танковой части, а теперь направлен тоже в Эйлау. Я ведь по профессии топограф.

– Значит и повоевать успели. Я сам всего год, как демобилизовался.

– Да, работы нам предстоит – непочатый край, – сказал Горак. – Немцев отсюда начали выселять. Привозят много русских, которые в войну лишились жилья. Я считаю это справедливо. Нам предстоит много построить. Сейчас весь край лежит в руинах. Тут страшно бомбили союзники.

– Да, объекты сложные. Говорят тут много подземных сооружений.

– Сам Калининград стоит на толстом слое рыхлых осадочных горных пород, – уточнил Горак. – В них – десятки водоносных слоёв. То есть основание города отличается высоким уровнем грунтовых вод. В таких условиях подземное строительство вести очень сложно и дорого. Поэтому только некоторые помещения, оборудованные сложной системой гидроизоляции, опускались под землю. Но вот на возвышенностях, вдали от морского побережья, например, как здесь в Эйлау, подобные подземные лабиринты встречаются.

За разговорами попутчики не заметили, что все это время за ними кто-то упорно следил из темных зарослей. За кустами быстро и бесшумно передвигались какие-то тени, скрываясь в листве. Дуло автомата мелькало между деревьев. Увлеченные беседой, двое новых знакомых, совсем упустили из виду, что их обкладывают со всех сторон, как зверей. Внезапно из зарослей раздается окрик.

– Стой, руки вверх!

Жилин и Горак замерли, словно окаменели.

– Вещи на землю! – приказал тот же властный голос.

Попутчики покорно положили на тропинку свои скромные пожитки: вещмешок и чемоданчик. Только после этого, на дорогу вышли несколько солдат в советской форме. Двое из них, закинув автоматы за спину, обыскали Горака и Жилина. Один из бойцов – старшина Зайцев, крикнул невидимому командиру, который продолжал наблюдать за этой сценой из засады:

– Чисто, товарищ капитан.

Только после этого, на дороге появился Леонид Ямпольский.

– Помощник коменданта, капитан Ямпольский, – представился он.

– Здравия желаю, – сказал Жилин.

– Добрый день, – слегка поклонился офицеру Горак.

– Попрошу документы.

Жилин и Горак достали документы. Ямпольский принялся внимательно изучать бумаги. Иногда он отбрасывал носком ялового сапога шишку с песчаной тропинки и, улучив момент, исподлобья осматривал незнакомцев.

– Давно с фронта, лейтенант?

– Год, как демобилизовался, товарищ капитан, – улыбнулся Жилин. – Доучился, получил диплом, и вот направили сюда.

– Воевал в здешних местах?

– Нет, на 1-м Украинском.

Ямпольский еще раз внимательно изучил лица молодых людей и вернул документы.

– Повнимательней, товарищи, в дороге, – предостерег капитан. – Будьте осторожны, тут СС-овцы орудуют.

– Какие СС-овцы?! – удивился Горак.

– Банда «Вервольф», недобитки.

– Лютуют звери, – кивнул старшина Зайцев.

– Командует ими гауптштурмфюрер СС Ганс Ригель, – продолжал Ямпольский. – Не слыхали про такого?

– Нет, – покачал головой Жилин.

– Первый раз слышу, – сказал Горак и наклонился, чтобы подобрать чемоданчик.

– Оружие-то у вас есть? – спросил капитан.

Горак отрицательно покачал головой.

– Нет, – сказал Жилин.

– Тогда постарайтесь без охраны и крайней необходимости в лес не соваться.

Ямпольский козырнул и вместе с бойцами скрылся в чаще.

***

Поместье Эйлау – мрачный, древний особняк – возвышалось среди редкого сосняка. Жилин и Горак миновали низкую арку. Старинная кладка пошла паутиной трещин, и эта путаница морщин времени напоминала древние и таинственные письмена. Подбитые подошвы гулко цокали по брусчатке двора.

– Ну, Сергей еще увидимся, – внезапно простился Горак и пошел в сторону отдельно стоящей пристройки.

– Обязательно, – крикнул Жилин.

На мгновение топограф обернулся.

– Мне нужно доложиться моему начальнику, господину Базелю, а вам, я думаю, следует найти Михаила Копылова, он курирует восстановительные работы.

– Большое спасибо, – сказал Жилин и начал подниматься по широкой парадной лестнице.

Тем временем Горак обошел угол здания. Чугунный узор старинной ограды, витиеватый, как разговор двух поэтов, украшен широкими литыми виноградными листами и позеленевшим от патины тяжелым медным плющом. На клумбе цвели, раздавая приятный аромат давно посаженные пионы. Роса стекала с мезонина на крышу небольшого парника. И, кроме равномерного звона капель, ничего больше не было слышно в густеющей тени старых стен. Горак постучал в небольшую дверцу, которая была едва заметна под низкой крышей пузатой каменной башенки. Кто-то хрипло крикнул изнутри:

– Войдите!