Сомнений больше нет

Вдалеке ухнул очередной взрыв. С потолка посыпалась известка.

– Беккер, подгоните автомобиль к задней калитке и ждите с Ригелем меня в машине, – скомандовал Герц.

– Слушаюсь! – отозвался Беккер.

Беккер и Ригель бегом покинули комнату через потайную дверь. Герц помедлил одно мгновенье, огляделся вокруг, захлопнул чемоданчик с имперским орлом, и последовал за ними.

Легенда поместья Эйлау

Ранним летом 1947 года старый лодочник Клаус вез на ялике трех незнакомцев. У деревянного борта, рассеянно черпая воду ладонью, сидел инженер фронтовик Сергей Жилин. На корме, закутавшись в плащ, разместился аптекарь Эбель. А между ними приютился штурмбаннфюрер Пауль Беккер, которого впрочем едва ли можно было узнать. На глаза наползала легкомысленная шляпа, а верхнюю губу украшали тоненькие, штатские усики. Он был в коричневом, вытертом костюме, в кармане которого хранился паспорт на имя топографа Яна Горака. Чтобы скоротать время лодочник Клаус рассказывал пассажирам легенду о призраке замка Эйлау.

– Это случилось в стародавние времена, когда два брата – бароны Эйлау, вернулись из крестового похода, – хрипел старый Клаус. – Они привезли с собой несметные сокровища сарацинов: алмазы, изумруды, рубины. Древние языческие украшения. И один из них – Эрик решил все это пожертвовать церкви, ибо такой он дал обет на поле брани, если вернется домой живым. Но другой брат – Курт решил все забрать себе. И вот ночью, во время пира, Курт отрубил голову захмелевшему брату и кинулся в подвалы. Он метался с факелом под темными каменными сводами, однако ничего там не нашел. Всю жизнь он положил на поиски клада, но так и не смог отыскать место, где его старший брат спрятал сокровища. Тогда он обратился к самому князю Тьмы с просьбой, если тот позволит ему найти клад, спрятанный братом, то душа Курта, после его смерти будет принадлежать дьяволу. Много алчный Курт свершил злодеяний. Он занимался черной магией и использовал ее для воплощения своих преступлений. Рассказывали, что он похищал младенцев, чья кровь ему нужна была для колдовских ритуалов. Бесчинства барона не имели предела. Даже его сыновья ненавидели своего кровожадного пращура. И тогда, согласно легенде, один из сыновей Курта подстерег его во время черной мессы и бросил в бочку с кипящим свинцом. Но сам парень не вынес греха отцеубийства и в ту же ночь сошел с ума. Он бросился в глубокий башенный проем и разбился насмерть о каменный пол подземелья. Теперь его призрак скитается ночами по коридорам и подвалам старого поместья Эйлау и душит тех, кто пришел за сокровищами сарацинов.

Солнце недавно взошло над лесом. От воды шла прохлада и старый лодочник поежился.

– Все это предрассудки, – усмехнулся Жилин. – Пережитки старины. Вам теперь в будущее смотреть надо, Клаус. Для вас начинается новая жизнь.

Седой аптекарь Эбель зябко закутался в плащ. Он хотел что-то сказать, но промолчал.

– И что же так никто и не отважился найти спрятанный клад? – усмехнулся мнимый топограф Ян Горак.

– Люди говорят, что только человеку с чистым сердцем призрак покажет место, где спрятан клад и отпустит с миром.

Старый лодочник Клаус замолчал. Выпустил из морщинистых губ сизое облачко табачного дыма и снова занялся своим делом. Лодка причаливала к старой бревенчатой пристани. Позеленевшие сваи торчали из воды, и с них тонкими прядями свешивалась тина. За неширокой песчаной отмелью начинались густые заросли. Среди зарослей сияли на солнце оранжевые стволы сосен. Острые вершины буравили небо и величаво покачивались на ветру. Возле корневищ на сухом месте попадались вековые валуны, покрытые малахитовым лишайником. Роса еще дрожала на листьях и траве. Плескалась речная вода, омывая коряги, возле которых сновали юркие мальки. От воды тянуло прохладой, осокой, гнилыми сваями.

На берегу, после короткого рукопожатия, недавним знакомцам пришлось расстаться. Лодка отчалила. Аптекарь Эбель медленно побрел вдоль берега в сторону местечка. А Жилин и Горак по лесной тропинке отправились в сторону поместья Эйлау, о страшной истории, которого им поведал лодочник Клаус.

Однако похоже на молодых людей старинные байки не произвели никакого впечатления. Они словно зачарованные шли по утренней траве. Узкая луговина была обильно полита ночным дождем. И теперь на каждом венчике цветка, на каждой травинке и листе маленьким бриллиантом сверкала капелька росы. В воздухе царила опьяняющая рассветная свежесть. Исток реки, запрятанный в топких заросших камышом берегах, лежал словно неподвижная, зелёная илистая тень. На низком берегу белели подолы остролистых ивовых крон. Среди травы нежным голубым блеском светились цветы ириса. А в осоке торчали ребристые бодыли аира и притулившиеся к овальным листам белые, водяные лилии.

Новые знакомые углубились в лес. На ходу они повели неспешный, приятельский разговор.

– Сергей, – представился Жилин. – Инженер. Прибыл сюда заниматься восстановительными работами.

– Ян Горак, – мнимый топограф пожал протянутую руку. – Значит, будем соседями.

– Серьезно? – удивился Жилин.