Соловей

Отец Жозеф, добродушный старый священник, служивший здесь, сколько помнила Вианна, вышел к кафедре.

– Сегодня мы вознесем молитвы за всех наших мужчин, которые ушли на фронт. Мы будем молиться, чтобы эта война не затянулась… и чтобы нам хватило сил противостоять врагу и смело заявить, кто мы такие.

Не такой проповеди ждала Вианна. Она пришла в церковь за утешением, за ободрением, которое должно звучать в словах «честь», «долг» и «верность». Но, кажется, сейчас эти идеалы утратили ценность. Как можно верить в идеалы, когда ты болен, страдаешь от голода и холода? Как смотреть в глаза соседям, если берешь еду у врага, пускай и жалкие крохи ее? Остальным же еще хуже.

Она настолько глубоко погрузилась в размышления, что пропустила момент окончания службы. Вианна поднялась, голова закружилась, она ухватилась за спинку скамьи, чтоб не упасть.

– Мама?

– Все в порядке.

Слева по проходу тянулись прихожане – по большей части женщины. Все без исключения исхудавшие, слабые и измученные, как и Вианна, все замотаны в несколько слоев одежды и старых газет.

Софи повела мать к выходу, поддерживая под руку. На пороге Вианна опять закашлялась. Как же не хотелось выходить обратно в ледяную белую стужу.

Но она шагнула за порог (через который Антуан перенес ее на руках в день свадьбы… хотя нет, то был порог Ле Жарден, она все перепутала) прямо в снежную бурю. Плотнее намотала шарф на шею и голову. Наклонившись навстречу ветру, побрела сквозь тяжелый мокрый снег.

Добравшись до сломанных ворот своего сада, она уже едва дышала. Почти в беспамятстве обогнула засыпанный снегом мотоцикл. Вернулся, равнодушно подумала она, теперь Софи наконец-то нормально поест… Пару шагов не дойдя до двери, Вианна начала оседать наземь.

– Мама!

Она слышала голос Софи, успела подумать, что напугала ее, и пожалеть об этом, но ноги просто не держали, она устала… очень устала…

Откуда-то издалека послышался скрип открывающейся двери, вопль дочери «Господин капитан!», а потом стук чьих-то башмаков.

Вианна тяжело рухнула, ударившись головой о мерзлую ступеньку, да так и осталась лежать без движения. Отдохну немножко, потом поднимусь и приготовлю обед для Софи… но из чего?

Потом она куда-то плыла… или нет, летела. Глаза не открывались – она слишком устала, и голова болела, – но она точно чувствовала, что передвигается в пространстве, кто-то баюкает ее. Антуан, это ты? Это ты несешь меня на руках?

– Открой дверь. – Чей-то голос, скрип дерева, а потом: – Я сниму с нее пальто. Беги за мадам де Шамплен, Софи.

Вианна чувствовала, как ее опускают на что-то мягкое. Кровать.

Она облизнула пересохшие губы, попыталась поднять неожиданно тяжелые веки. Получилось только со второй попытки, и все равно перед глазами все плыло.

На кровати рядом с ней сидел капитан Бек. Наклонился к самому лицу, держа ее за руку:

– Мадам?

Она чувствовала на щеке тепло его дыхания.

– Вианна! – влетела в комнату Рашель.

Капитан Бек тут же вскочил:

– Она упала в обморок, мадам, и ударилась головой о ступеньку. Я принес ее сюда.

– Благодарю вас, – вежливо кивнула Рашель. – Я позабочусь о ней, герр капитан.

Но Бек все не уходил.

– Она ничего не ест, – сдавленно пробормотал он. – Все отдает Софи. Я видел.

– Так поступают все матери, герр капитан, идет война. А теперь… если позволите….

Она обошла его и присела на кровать к Вианне. Бек растерянно постоял еще мгновение и вышел.

– Итак, ты отдаешь ей все до крошки? – Рашель нежно погладила влажные волосы подруги.

– А что я должна делать?

– Не умирать, – сказала Рашель. – Ты нужна Софи.

Тяжело вздохнув, Вианна прикрыла глаза и провалилась в глубокий сон. Ей снилось, что она лежит на чем-то мягком, а во все стороны расстилаются черные поля. Она слышала, как ее зовут из темноты, как подходят к ней, но двигаться совершенно не хотелось; она спала, спала и спала.

Проснулась она на диване в гостиной, у весело горящего очага. Медленно села, чувствуя ужасную слабость.

– Софи? – еле слышно позвала она.

Из гостевой комнаты высунулся капитан Бек: фланелевая пижама, шерстяной кардиган и почему-то сапоги.

– Добрый вечер, мадам, – улыбнулся он. – С возвращением.

Вианна осмотрела себя – фланелевые штаны, два свитера, носки, даже вязаная шапочка. Кто ее одел?

– Долго я спала?

– Всего лишь весь день.

Он прошел мимо нее в кухню и вернулся с чашкой дымящегося кофе с молоком, ломтем хлеба, кусочком голубого сыра и лепестком ветчины. Молча поставил поднос на столик перед Вианной.

Она не отводила глаз от еды, в животе заурчало. Потом подняла взгляд на капитана.

– Вы ударились головой и могли умереть.

Вианна пощупала шишку на макушке.

– Что будет с Софи, если вы умрете? Об этом вы подумали?

– Вас долго не было. На двоих нам не хватало еды.

– Ешьте, – приказал он, глядя ей прямо в глаза.

Отчего-то ей это было приятно. И стыдно, что ей стало гораздо спокойнее с его возвращением. Когда она все же смогла отвести взгляд, решилась потянуться за едой.