Солнцеворот

Следующее за "продолговатой шеей" разветвление галерей называлось "левая рука".

— Греби по левому борту, сильнее, еще сильнее! — крикнула Урсула, — и лодка вошла в галерею под названием "безымянный палец". Сколько времени они плыли — неизвестно. Внезапно Павлов почувствовал долгожданное движение воздуха, похожее на дуновение ветра. Факел погас, и они очутились в кромешной тьме. Впереди слышался шум воды.

— Суши весло и пригнись! — закричала Урсула.

Галерея, сужаясь, становилась все теснее; приходилось нагибаться, чтобы не удариться и не зацепиться о ее свод головой. Лодка, ударяясь бортами об отвесные берега подземной реки, неслась по течению. Проход постепенно расширялся, впереди показался просвет, и, вот, оно, долгожданное небо с мерцающими звездами. Павлов с облегчением вздохнул и машинально перекрестился.

Судя по положению почти полной Луны, до рассвета оставалось не более одного часа. Павлов подогнал лодку к противоположному берегу с пологим склоном, заросшим кустарником. Дальше за кустами вырисовывались кроны больших деревьев с узловатыми ветвями. Все они имели однотонную, не то черную, не то буро-зеленую окраску и были похожи друг на друга.

Итак, они снова очутились на реке Лопарь, примерно, в 5 километрах от зимнего промыслового лагеря сородичей Урсулы и 30 километрах от того места, где Павлов со своим "семейством" спасался от наводнения. Прошел уже ровно месяц, но события тех дней оставили в душе каждого из них неизгладимые впечатления.

Они вытащили каркасную лодку на берег, но прежде, чем ее замаскировать, по ранее сообщенным им приметам отыскали лодку Агафьи и Ольги. К сожалению, отважным разведчицам не удалось ею воспользоваться, так как с противоположного берега их заметили хунхузы, и им пришлось спасаться от погони в укрепленном лагере москитов на Сторожевой сопке, а затем потайными лесными тропами, пешим ходом, добираться до Красных Камней. С их лодкой было все в порядке, и даже два двухлопастных весла — в комплекте.

Выше по склону берега среди зарослей березы, орешника, ивы сизой и высокой травы проходила хорошо заметная тропинка, явно проложенная людьми. Урсула шла осторожно, иногда останавливалась и прислушивалась; Павлов плелся сзади. Тропа стала забирать влево, и Павлов подумал, что она заведет в густой лес, но вот впереди показался просвет. Урсула раздвинула ветви куста орешника, и он увидел быстро бегущую воду в реке, по которой стремительно неслись клочья пены. Тогда он понял, что имели в виду Агата и Старая Дося, когда на заключительном занятии по тактике несколько раз упомянули слово "загогулина".

Устье реки Лопарь формировали два истока. В устье левого истока на расстоянии 2–3 километров от них находился Лопарский водопад, изливавший воду из Черного озера. Устье же правого истока образовывали множество ручьев, стекающих с живописных холмов. На одном из них совсем недавно рос громадный кедр. Он был единственным в этой местности и, словно гигантский часовой, охранял "порядок" в лесу. На том же холме сородичи Урсулы два года тому назад устроили зимний промысловый лагерь. Павлов уже слышал от нее и от Нары печальную историю о том, как после первого подземного толчка холм стал оседать, а после второго толчка все, что там было: деревья и строения провалились под землю.

Их окружала таинственная обстановка: какое-то странное сочетание лесной тишины, неумолчного шума воды в реке, всплесков испуганных рыб и шороха травы, колеблемой ветром. Со стороны Лопарского водопада слышались крики, похожие на вопли совы, когда она сильно раздражена. Это перекликались часовые хунхузов. Урсула повернулась к Павлову и обняла его за шею.

— Милый друг, мне страшно! — созналась она.

— Мне тоже страшно, — подумал он, но вслух сказал другие слова: Не бойся! У нас все получится!

Им следовало торопиться. Самая короткая ночь в году заканчивалась. Согласно утвержденному Агатой плану, Урсула должна была пробраться к Лопарскому водопаду, следуя вдоль берега, усеянного угловатыми обломками известняка и мрамора различной величины — от двух метров в кубе до размеров человеческой головы, с острыми краями и заросших грубой осокой и каменной полынью. Именно с этой позиции с расстояния полутораста шагов за царицею хунхузов наблюдали Агафья и Ольга. Вторая выгодная для стрельбы позиция с дистанции трехсот шагов открывалась со стороны леса, на опушке которого росла старая осина с толщиною ствола в два обхвата. Варианты отступления Урсулы и Павлова прорабатывались в самых общих чертах, поскольку было совершенно невозможно предугадать, как поведет себя противник.

II

Павлов приближался к месту своей снайперской позиции, перебегая от дерева к дереву, а когда достиг редкого лиственного леса, пополз. Снайпер — это охотник, а охотник должен быть невидим. Тот снайпер, кто пытается работать незамысловато, сам становится мишенью для противника. При оборудовании снайперской позиции, например, не рекомендуется становиться не то что в полный рост, но даже на четвереньки.