Солнце восемь минут назад

– Дети! Я у этих мужиков под мышкой легко прохожу. Приехали, тоже заселил. И вот с ними не разговаривает уже Аристарх. Смотрит как на чуму. Ребятишки чем-то разозлили папу.

– Они живут по отдельности, что ли? – поинтересовалась художница, отворяя дверь. На нее пахнуло живым теплом, смолистым горьковатым запахом деревянного дома, в котором было нечто человеческое. – Я видела, что вы топите во всех шале.

Она прошла прямо к камину и опустилась в кресло, придвинутое близко к огню. Жора подошел и поставил сумку в угол под лестницей.

– Приехала еще девушка, – сообщил он, привалившись плечом к стене. – Единственная, с кем говорят все. Пятое шале заняла. Это их дочь.

– Нина? – удивленно уточнила Александра. – Она-то зачем?

Сторож пожал плечами:

– Понятия не имею, из машины вылезло три человека, я всех заселил. Так она не дизайнер?

– Насколько я знаю – медик.

– Пусть будет медик, я не против, – усмехнулся Жора. – Мне все равно, в четырех домиках топить или в пяти. Без разницы.

– А хозяин? – заметила Александра. – Он ведь против посторонних на территории отеля?

Еще одно пожатие плечами. Не стирая с лица неопределенной улыбки, молодой человек ответил:

– Посторонний постороннему рознь. Она же не из лесу вышла, а с братьями приехала.

– Значит, и я могу кого-то пригласить? – допытывалась художница. У нее перед глазами все еще стояло такси, ерзавшее по скользкой дороге, тыкаясь бампером в сугроб. – Ко мне могут приехать гости? В домике есть свободная спальня.

– Теоретически, – загадочно ответил Жора, возводя взгляд к дощатому потолку.

Парень стоял у камина, живописно освещенный солнечным светом, лившимся из окна без занавесок. Его романтический вид был более чем уместен в простом деревенском интерьере. Длинные волосы цвета старой бронзы, падавшие на меховой жилет, куртка, вышитая незабудками, краги из оленьей шкуры, лужицы талой воды, натекшей с грубых армейских ботинок… Руки он по-наполеоновски скрестил на груди, и Александре вновь бросилось в глаза кольцо, сплетенное из бисера. Она сощурилась, рассматривая узор, и Жора скорее почувствовал, чем поймал ее взгляд.

– Это свадебник, – сказал он.

– Что? – переспросила Александра.

– Древнее славянское обручальное кольцо, – пояснил Жора, поглаживая черный бисерный ободок, закрывавший всю фалангу безымянного пальца левой руки. – Таких колец всегда имеется два – у жениха и невесты.

– Можно взглянуть поближе?

Жора с готовностью снял кольцо и протянул его художнице. Александра рассмотрела сложный узор на черном фоне: крестообразное сплетение четырех разомкнутых колец, двух красных и двух синих. Взвесив кольцо на ладони – оно было приятно тяжелым, – Александра вернула его парню. Тот немедленно надел его, продолжая рассказывать:

– Это оберег сердечного союза от злых духов, так считалось у древних славян. Духи могут наслать болезни, несчастья, разлад в семье. Раньше такие обереги для молодых плели специальные люди, посвященные, жрецы. Сейчас – кто попало, любой, кто найдет схему в интернете. Или можно готовые купить.

Жора машинально поглаживал и поправлял кольцо, в его ироничном тоне слышалось разочарование:

– В общем, сейчас все это так, игрушки, декор. И конечно, обереги не работают.

– И все-таки вы носите это кольцо, – не удержалась Александра.

Парень высоко поднял русую бровь:

– А почему бы нет? Люди много чего на себя навешивают, ни во что не веря. Вера – роскошь для дураков.

– Каждый человек во что-то верит, – возразила Александра, испытывая непонятное для себя самой волнение. – Даже атеист.

– Лично я верю в самого человека, – спокойно ответил Жора. Оттянув высокий ворот свитера грубой вязки, он извлек из-за пазухи резной деревянный медальон, висевший на красном шнурке. – Вот колядник, еще один древний славянский оберег. Он символизирует ушедшее на покой осеннее солнце, но и не только. Солнце вернется, оно всегда возвращается, вот в чем смысл. Свет восторжествует над тьмой. Наши предки даже падших людей не считали отбросами, а дарили им колядник, указывая верный путь, вслед за возрождающимся солнцем. Человек создан не для деградации, а для духовного роста, как и солнце. Неизбежность – это вовсе не смерть. Неизбежность – это вечное возрождение. Нам достаточно взглянуть на небо, чтобы об этом вспомнить. Но люди предпочитают прятать истину под грудами книг, которые никто не читает.

Спрятав медальон под свитер, парень подбросил несколько поленьев в камин и выпрямился:

– Ладно, я пошел накрывать на стол. Скоро обед, не забудьте!