Солнце в кармане

Фридрих молча забрал пульт, выключил телевизор и принялся, расхаживая вперед назад перед диваном с возлежащим Гюнтером, повествовать о событиях своего насыщенного дня. Он закончил тем, что Йенс ненавязчиво порекомендовал убить албанского Цыгана.

И только после этой информации Гюнтер изменил позу. Он сел. Потом жестоко натерев уши, встал и молча, прошел на кухню, где загремел кофейником. Вернувшись, минут через двадцать, с первого же, произнесенного за вечер слова сразу выдал план действий на ближайшие три дня.

План, не требующий ни дополнений, ни пояснений.

В этот план были вписаны как полицейские Гюнтера так и частные детективы Майера. В плане учитывался "Немецкий Ваня", Йенс, документация с американской базы и даже авторитеты Албанских и Турецких общин, со своим мнением и бойцами. Правда, он сам добавил, что может статься, своих людей Гюнтер будет контролировать лишь по телефону, пока не случится чего-либо чрезвычайного, выпадающего из плана. Дело в том, что прилетают из Штатов агенты ФБР и Гюнтер как ответственный работник Интерпола назначен у них "поводырем". Как они разгребут свои дела, связанные с каким-то сбрендившим и сбежавшим Цэрэушником, он не знает.

Но главное, — ликвидировать Албанца Фридрих должен будет сам. Это его фатум.

………………

Гюнтер носился по Берлину и окрестностям с американскими "гостями" — Питером и Эндрю. Но ребята, которым он перепоручил проблемы Фридриха, работали четко и без лишних неудобных вопросов. Они и знать не знали — работники полиции! — что содействуют в запланированном убийстве. Они следили за албанцами Цыгана, и все шло по плану.

Но вдруг опера сообщают, что вместе с ящиками албанцы загружают тело мужчины. Гюнтер тут же набрал Фридриха. Тот не ответил. Перезвонил своим бойцам: "следите, не отпускайте, там мой человек! Проследите куда доставят тело!" Тут же отзвонится спецназу. Приказал приготовиться к выезду по тревоге, и ждать. Будет штурм албанского логова и освобождение заложника. Хватит играться с этими ублюдками!

Но через десять минут один из ребят сообщил, что у них ЧП. В них въехал груженный фруктами минивэн. Что он сам ранен, а напарник без сознания. Водитель — нарушитеь выскочил из разбитой машины и драпанул в ближайший переулок.

Всё.

Где друг детства Фридрих, жив он или уже мертв — теперь Гюнтеру не узнать.

……………………………

До этого, действуя согласно плану, Фридрих, приехал передавать документы и чертыхался вслух. Документов было 160 килограмм! На счет чего он выразил Албанцу свое крайнее не удовольствие. Мол, зная он заранее, сколько будет веса в тех документах, прибавил бы цену за рабский труд или, по крайней мере, перенес место передачи на известную точку за городом. Пусть далеко, но надежно, не на глазах всего Берлина.

Если по плану, — передав документы, он отъезжал в сторону, а за Цыганом двинулся бы хвост из коллег Гюнтера. Потом он, матерясь, позвонил бы Цыгану и сказал, что забыл прихватить еще один ящик, и назначил бы встречу опять в кафе. Албанец поехал бы назад, а тут, теперь уже ребята Майера, отсекли бы его возможных сопровождающих, а Фриззи, встретив Цыгана на полдороги по тропинке через сквер, вколол бы ему цианида. И щелкнул бы сотовым фотоснимок для Вани.

После возвращения Фридриха в кафе, Гюнтер дал бы команду "фас!" И специальный отряд полиции взял бы засветившуюся базу албанцев. И всё — конец.

……………………………..

Но вышло несколько иначе. То есть совсем иначе. При передаче ящиков с документами, Фриззи треснули по черепу, и он очнулся уже в каком-то полуподвале с элементами заводского оборудования. Лежащий на полу. По пояс голый и с руками в наручниках за спиной… Видение сбывалось.

Ему привязали за наручники веревку. Перекинули её через балку и потянули. Фридрих застонал, успел перейти из положения "на боку, лёжа" в положение "на коленях, стоя", но окончательно подняться не успел. Один из палачей так рванул веревку, что руки вывернулись в суставах. Фридрих взвыл, подпрыгивая на коленках. Тут завели какого-то молодого парня в разодранной желтой куртке и подбитым лицом.

— Ты узнаешь его, Немец? — вопросил с чудовищным выговором второй палач.

Фридрих замотал отрицательно головой, продолжая выть.

— Он стоял на углу. Он делал фото нас! — Кричал экзекутор, потрясая перед лицом Фридриха сотовым. Фридрих продолжал выть и мотать головой. — Он для тебя? Он твой? Кто он? Он не твой? — каждый из этих вопросов сопровождался подергиванием. И так, до упора натянутой веревки. Фридриху казалось, что в следующий миг он упадет, разбивая лицо о бетонный пол. А руки так и останутся висеть — на веревке.

"И пусть весят, пусть оторванные. Только б не эта невыносимая боль!" — мелькало в голове.

— Тратр, Агайынды! Он не знает его. — Фридрих не видел, но это был голос Цыгана, — Дорогой Фридрих, неужели ты стал подданным Опийного Царства? Или в этом шприце что-то другое?

И албанец покрутил шприцем перед его лицом. Тем, что похитители изъяли из коробочки в его кармане. В нём был цианид, а не доза морфия.