Солнце цвета крови

Ивар поспешно ухватил кувшин с пивом, сделал добрый глоток. Горький напиток побежал по горлу, смывая мерзостный привкус. Когда допил, нашел в себе силы оглянуться. Прочие викинги лопали так, что за ушами трещало: Кари руками рвал на части дымящегося поросенка, голову которого украшали самые настоящие рога, иные столь же дико выглядящие блюда исчезали со стола с такой скоростью, точно их поглощал пожар.

Возникала опасность остаться голодным.

Махнув рукой на привычки, Ивар подтащил к себе миску с «глазами» и запустил туда руку. Ухватил целую горсть скользких и холодных кругляшей, сунул в рот. Сочная мякоть напомнила по вкусу маринованные опята. В мгновение ока миска опустела, а молодой викинг потянулся за следующей, на которой горкой высилась запеченная целиком мелкая рыбешка. Вывалянная в муке, соленая, она хрустела на зубах и мгновенно таяла во рту…

Чуть отвлекали от еды интересные разговоры.

– Все ли вам по нраву, дорогие гости? – спросил Оберон, внимательно глядя на викингов глазами цвета болотной жижи.

– Все хорошо, – вежливо ответил Хаук. – Скажи мне, владыка фэйри, почему вы, такие могучие, умелые, нуждаетесь в людях? Хоть иногда… А мы, по большому счету, можем прожить и без вас?

– Да, – после небольшой паузы ответил король, и глаза его потемнели, став бурыми, – мы живем почти вечно, не болеем, наша жизнь полна волшебства. Это все верно. Вы, люди, живете мало, подвержены всем напастям и страстям, вы хуже владеете чарами – это тоже правда. Но на самом деле вы сильнее.

– Это почему же? – влез в разговор Арнвид, чья лысина побагровела от выпитого, но взгляд не потерял остроты.

– Ваша сила в том, что вы способны меняться, – очень тихо и печально ответил Оберон. В этот момент, несмотря на гладкую кожу и черные, без седины, волосы, он выглядел чудовищно старым, уставшим от бессчетных веков жизни. – Любой из нас, волшебного народа, всегда остается таким, каким родился, будет уметь только то, что умел изначально, и никогда не возжелает большего. Исчезник будет дурачить людей в лесу, пустая фея – пить силу из очарованных мужчин, но они всегда будут теми же самыми, что и сотни лет назад. А вы, люди, способны учиться, копить знания, меняться внутренне. Тот, кто был слабым, может за какие-то годы стать сильным, трус – смелым, дурак – набраться мудрости…

Он замолчал, притихли и викинги. Перестал жевать Вемунд, работа мысли обозначилась даже на лице Кари.

– В отдельности каждый из нас сильнее любого из вас, – продолжил владыка фэйри, – но вместе вы нам уже не уступите. Я с ужасом думаю о тех временах, когда вас станет больше, вы станете умнее… Все больше смельчаков будет находить сюда дорогу, вмешиваться в дела моего мира, менять его, а любые перемены противны самой сути Страны Чар.

– Это время точно наступит? – спросил Хаук.

– Наступит рано или поздно, – кивнул Оберон. – И тогда нам придется либо воевать с вами, жестоко и кроваво, чтобы избежать участи рабов, либо отгородиться от мира людей прочнейшей завесой, стереть из самой памяти смертных упоминание о фэйри… – Он улыбнулся, смягчив впечатление от страшного пророчества. – Но что грустить? Никто из вас не доживет до этого времени. Поэтому сейчас веселитесь!

В зале грянула музыка. До сих пор тихая, она неистовствовала, точно осенняя буря на море. От могучих ее ударов по коже прокатывалась дрожь, а в сердце рождалось веселое буйство.

Фэйри закружились в танце, звериные и человеческие тела смешались в безумном хороводе. Прыжки, перевороты, выбрасывания ног следовали друг за другом в таком темпе, что, будь среди танцоров человек, он бы быстро рухнул от усталости. Мелькали поросшие шерстью и перьями лица, сверкали глаза, развевались яркие алые и желтые одежды.

Ивар ощутил, что от дикой пляски у него закружилась голова. И тут прямо в ухо шепнули, окутав лицо тонким ароматом лесной поляны:

– Герой из мира людей скучает?

Он поспешно обернулся. За его спиной, грациозно изогнувшись и обольстительно улыбаясь, стояла невысокая фэйри. Полупрозрачная одежда, сотканная, похоже, из стрекозиных крылышек, плохо скрывала изящную фигуру, а если честно – то вовсе не скрывала, выставляя на обозрение наиболее выдающиеся места.

В горле пересохло, на мгновение Ивар потерял дар речи.

– Тебе скучно, красавец? – повторила фэйри, обнажая в улыбке острые зубы и шевеля похожими на кошачьи ушками, которые кокетливо торчали из-под гривы черных с прозеленью волос.

– А ты куда меня позовешь? – поинтересовался, чуть придя в себя, Ивар, которому фэйри очень напомнила благородную Линету, свившую гнездышко в Камелоте. – Смотреть гобелены?

Личико черноволосой красавицы вытянулось, похоже, что именно этот вариант времяпрепровождения она и намеревалась предложить молодому викингу.

– Нет уж, – покачал головой Ивар, воспользовавшись паузой. – Спасибо! Но я лучше посижу тут!

– Я превращу твою жизнь в ад! – разгневанной кошкой зашипела фэйри. – Нашлю на тебя проклятие! Твои чресла иссякнут, и ты больше не сможешь любить женщин!