Солнце против правил

— Она уже досудебную претензию склепала.

— Порви. И ничего не плати.

— Это в Москве, наверно, можно, — вздохнула Лия. — А в Целебноводске все не так просто. Еще и воспиталка оказалась родственницей начальницы моей на работе. Прикинь?

— Ей тоже будешь платить? — хихикнул Юрик.

— Денег она не просила. Но скандал устроила изрядный. Меня вообще сначала уволить хотели. Потом пощадили. Выгнали в отпуск. Ты бы хоть сказал, что могут такие проблемы возникнуть.

— Независимым журналистам всегда приходится рисковать.

— Тебя-то никто не трогает.

— Канал твой — тебе и вся слава.

— Что делать-то мне теперь?

— Цену знать своей провинции жалкой, — с презрением отозвался Юрик. — Вот в Москве я чего только не снимал, даже как митинг разгоняли, и никогда никаких претензий. А в вашей деревне все через одно место. И люди чокнутые. Надо мне тоже заявление подать. На твоего соседа бешеного. Зуб знаешь как болит?

— Можешь подать. Но у Левы наш начальник полиции — дружбан и бывший одноклассник.

— Ну понятно тогда, почему со всей страны президенту челобитные пишут. Никакого порядка у вас в провинции. И ты тоже хороша… Хоть бы пожалела. Приласкала. Навестила с апельсинчиками. За тебя ведь пострадал.

Приготовился — поняла Лия — ныть глобально.

— Ладно, Юрец, не скули, — оборвала она. — И без тебя тошно.

Сбросила звонок.

Сама виновата, конечно. Бросилась в свой «Тик-ток», словно в омут. Лайки собирала, будущие доходы подсчитывала. А надо было прежде посмотреть, хоть минимально, законы. И ввязываться в проект в паре с человеком надежным, а не с жалким трусом.

На Целебноводск опускался вечер. Уличная торговля замирала, принаряженные курортники спешили в городской театр, где гастролировал, как просветили культурные москвичи из ее санатория, третий состав столичной «Маяковки». Лия с Поршем свернули в Центральный парк — огромный, почти как в Нью-Йорке. Еще лет десять назад здесь водились маньяки, но сейчас почти везде фонари, подсветка, из динамиков музыка классическая. И хотя старались для туристов, местные сюда тоже охотно ходили — кто бегал, кто собак выгуливал. Молодежь обожала «лавочки для примирения» — сиденье под таким углом, что с краев скатываешься, оказываешься рядышком.

Степенные горожане прогуливались по хорошо заасфальтированным центральным аллеям, но Лия повела Порша на почти дикую тропку — не хотелось никого видеть, да и классическая музыка раздражала. Обычно торопливо шагали с километр и возвращались домой, но сегодня — в статусе свободной от обязанностей отпускницы — забрели далеко в дебри. Лия обдумала по дороге штук пять идей для тик-токовых новых, уже без Юрика, каналов, почти железно решила, что обязательно запишется на курсы видеоблогеров, поклялась себе, что снизит лимит для покупок в интернете до пяти тысяч в месяц и поняла, что отец (хотя и сделал щедрый подарок) все равно для нее чужой человек.

Порш, пусть дворняжка и щенок, смирно вышагивал рядом, хозяйку от размышлений не отвлекал.

— Умник, — похвалила Лия. Пообещала: — Самый первый канал про тебя будет. «Каждый день с Поршем». Как тебе название?

Наклонил понимающе башку, взметнул переднюю лапу.

— Одобряешь! — развеселилась Лия.

Мощно ее задумчивость поглотила — времени уже десять, тьма кромешная, и даже вездесущие вороны впали в дрему.

Куда идти — тоже только приблизительно понимала. Но велела Поршу:

— Домой.

Тот уверенно двинулся назад. Будем надеяться, правда знает, где цивилизация, а не делает вид — как многие кобели.

Но далеко продвинуться не успели. Едва пес с решительным видом свернул на еще более узкую тропинку, из темноты выступила массивная мужская фигура. Собачий хвост-бублик сразу опустился, Лия тоже перепугалась. Маньяков в Целебноводске, конечно, извели. Но закладчиков, наркоманов и сексуально озабоченных джигитов в городе по-прежнему хватало.

Ночь, почти лес, собачонок лаять даже не пытается — сам, очевидно занервничал. Броситься прочь? Но темная фигура явно со стороны города двигалась и путь к нему преграждала. А если удирать в чащу — шансов на спасение вообще нет. И почему он застыл, ни вперед, ни назад? Притом (хоть тьма кромешная) очертания знакомыми кажутся?

— Вперед, Порш, — приказала Лия.

И бесстрашно двинулась навстречу.

Дьявол. Левка. Проклятый сосед. Зачем он здесь? Следил за ней?!

Лию, хоть и пыталась отгонять тревожные мысли, конфликт с экскурсоводом беспокоил. Унизить местного мужчину, авто ему испортить — проступок, по меркам Целебноводска, серьезный. И то, что Лева сам развязал драку, отмутузил Юрика, а ее затащил в джип и конкретно лапал, смягчающими обстоятельствами на Кавказе не является.

Сосед (звание экскурсовода и поклонника Лермонтова обязывало к театральным эффектам) ждал ее приближения молча. Руки сложены на груди, вид задиристый. Если б не ощутимое пузо, можно сказать: на великого писателя похож.

Порш неуверенно тявкнул.

— Свои, — сказала Лия. — Сидеть.

Командам собаку пока не учила, но пес послушался. Она, как могла беззаботно, спросила:

— Лева! И давно ты за мной идешь?

Усмехнулся зловеще:

— От входа. А ты и не замечаешь ничего.