Солнце против правил

На воспитательницу Марину Андреевну жаловались давно, но заменить ее было некем. Всем возмущенным родителям заведующая детским садом предлагала оформиться на работу самим. Однако желающих целый день возиться с детьми за зарплату в восемнадцать тысяч не находилось. И Марина Андреевна продолжала тешить свой дурной нрав. Для советского времени вела себя почти нормально. Но избалованные демократией миллениалы искренне возмущались, когда воспитательница орала на их детей: «Ты что, дебил?», «Куда полез? Носом к стенке до конца прогулки!».

По понедельникам малолетним воспитанникам приходилось тяжелее всего — возвращаться после долгожданных выходных к постылой работе Марине Андреевне всегда не хотелось.

Лия с Поршем и Юриком приехали к двенадцати дня — дети как раз гуляли.

Сад ограждал неглухой забор, и оператор немедленно кинулся снимать: как некто Сидоров (хулиганистый парень лет четырех) посмел бросаться песком — и в наказание остался стоять в песочнице на коленках. Как его одногруппница толкнула подружку — и получила от Марины Андреевны увесистый подзатыльник.

Лия притворялась, будто оператора не знает, выгуливала вдоль садовского забора Порша. Щенок с увлечением обнюхивал чужие какашки и нагло задирал взрослых собак.

Злые люди часто сюсюкают над животными, но ей почему-то казалось: Марина Андреевна, женщина с лицом всем недовольной бульдожки, ненавидит весь мир.

Юра перехватил ее взгляд, махнул рукой: мол, пора. Лия нагнулась, отцепила поводок. Порш взглянул удивленно. А она швырнула сквозь прутья садовского забора небольшой мячик. Щенок с восторгом рванул за ним.

— Собачка! — обрадовались дети.

И дружно кинулись гладить щенка. Порш (не зря Лие казалось, что у него слишком добрые глаза) героически терпел малышачьи нежности.

Марина Андреевна набрала полные легкие воздуха:

— А ну, отошли от собаки!

Дети шарахнулись. Порш прижал уши, взглянул затравленно. Юрик — видела Лия — с азартом снимал крупные планы. А воспитательница подошла к щенку и без малейших сомнений пнула его в бок ногой.

— Пустите меня, пустите! — закричала от калитки Лия.

Порш скулил. Багровая от гнева Марина Андреевна заорала:

— Твоя собака?

— Да, простите, пожалуйста! Он сорвался с поводка, убежал!

— Так следи за псом, тварь. Ходят тут, срут, еще на детей бросаются!

И — благо щенок не огрызался — еще раз залепила ему ногой.

На глазах Лии выступили совсем не театральные слезы. Она закричала:

— Что вы делаете! Он же маленький!

Дети тоже переживали, дружно начали всхлипывать.

Зажужжал зуммер — охранник открыл калитку. Лия бросилась к Поршу, схватила на руки. Щенок дрожал. Марина Андреевна рыкнула:

— Убирайся.

— Вы могли ребро ему сломать.

— Пошла вон отсюда!

Юра энергично махал: мол, достаточно, уходи. Но Лия не удержалась. Припечатала на прощанье:

— Подлая ты, жирная, мерзкая сука.

Дети неуверенно захихикали, а воспитательница разразилась ей вслед матерной тирадой.

Юрик встретил у калитки, обнял, расцеловал в обе щеки. Восторгался:

— Гениально! Тарантино отдыхает!

А Лия смотрела в печальные глаза щенка и чувствовала себя дико виноватой.

Отметить окончание съемочного дня Юрик позвал в грузинское кафе.

— Ты ж больной, — напомнила она.

— Не умру от одного раза. Воротит меня уже от парового.

И смело заказал лобио, пхали, капусту по-гурийски, вина домашнего.

— Не рано? — покосилась на бутылку Лия.

— Нам, киношникам, можно.

Будто забыл, что эффектный сценарный ход как раз она придумала. Весь обед разливался: как важно неопытной, молодой актрисе найти своего талантливого режиссера.

А когда принесли десерт, вкрадчиво спросил:

— Поедешь в Москву со мной?

— Что мне там делать?

— На массовках тысяч пятьдесят в месяц будешь поднимать без проблем. Ты красотка и улыбашка, везде возьмут. Ток-шоу, сериалы. А там, может, и повезет. Эпизод. Роль. Ну и канал будем дальше развивать. В столице возможностей больше, чем на диком Кавказе.

Официант восточной наружности последнюю реплику услышал. Насупил кустистую монобровь.

— Получишь ты скоро в глаз, москвич, — предрекла Лия. И решительно сказала: — Не поеду я никуда. Мне и здесь нормально.

— Не понимаю. Три банкомата и единственный сетевой фастфуд на весь город. Как можно здесь жить?

— Наверно, счастье в другом. — Лия потрепала по загривку Порша — тот, в ожидании новых приключений, глодал куриную косточку.

— Ну и кисни дальше в своей деревне, — фыркнул Юрик.

Расплатился точно по счету. Лия, за его спиной, оставила официанту сто рублей.

Вышли из кафе. Юра властно положил руку на ее плечо:

— Я тебя провожу.

Лия усмехнулась:

— Проводи. Только руками не трогай.

— Горная, дикая, неприступная козочка.

— А если я тебя козлом назову?

— Ладно, — вздохнул. — Я понял. Тебе надо поломаться. Буду ждать третьего дринка.

Лия хотела сказать, что все равно ничего не светит, но вместо правды привычно улыбнулась.

— Какая ты солнечная! — облизнулся Юрик.

Шли неторопливо, Порш недовольно подлаживался под их неспешный ход. Ютьюбер всю дорогу набивал себе цену. Успешные кейсы в соцсетях, десятки тысяч лайков, миллионы просмотров. И продолжал подбивать клинья: