Солнце не померкнет

Но вскоре стихло! Боец, подняв голову, осмотрелся вокруг и опять вдали увидел танки, которые темными рядами стремительно надвигались на окопы. Через голову снова начали перелетать снаряды. За танками Бектемир успел заметить автоматчиков. Они бежали, падали, вставали. Снова атака! Боец, тяжело дыша, начал стрелять Какой-то жар охватил все его тело, казалось, пламя добралось до самых костей. Мельком взглянув по сторонам, он увидел, что товарищ справа замер. Голова его была окровавлена. Бородатого солдата с левой стороны не было видно. Танки, рассеявшись по полю, ползли и ползли, Все громче слышались пьяные выкрики немецких солдат. Автоматы и пулеметы словно соревновались между собой в бешеной трескотне. Мины со злостью рвали землю. В этот момент Бектемир заметил в низине горстку бойцов, которые, поднявшись, побежали навстречу танкам. Хотя он не слышал никакой команды, он был не в силах больше прижиматься к земле. Он выскочил из окопа и ринулся вперед. Но из-за пыли, дыма, визга пуль, летевших густо, как саранча, сразу закружилась голова. Бектемир, словно споткнувшись, упал на изрытую землю.

Что делать? Где ему преклонить голову? Неужели танки все же пройдут, вдавив его в землю, как инжир?! Бектемир решил приготовить гранаты. Он ощупал ремень, но там их не было. Понял, что потерял.

— Проклятье! — вырвалось у Бектемира. От злости и бессилия он затрясся. Кто-то, перешагивая, задел его и, внезапно остановившись, потянул за плечо. Бектемир поднял голову и увидел бородатого солдата, по щеке которого стекала струйка крови.

— Вставай! Назад! Команда была! — вне себя крикнул боец.

Бектемир, падая, перепрыгивая через трупы, проваливаясь в воронки от бомб и снарядов, побежал за товарищем.

Он не помнил, как они добрались до широкой дороги у густой стены леса и присоединились к группе бойцов. Куда они шли? Куда торопились? Нет, этого никто не знал, об этом никто не спрашивал.

Некоторые из бойцов, перевязав на скорую руку раны, нити, стиснув зубы. Шли, чтобы не отстать от товарищей.

Ранение даже пытались бежать изо всех сил. При резких движениях из ранны начинала сочиться кровь. Капитан Стеклов шел прихрамывая. Иногда: он невольно хватался за колени, словно успокаивал боль. капитан то и дело подозрительно посматривал на небо. Но оно пока было тихим, пустым. Солдаты шли молча. В этой группе Бектемир увидел Сафара и Али. Сафар неумело перевязал шею, лицо его было бледным. Али, звякая лопатой о винтовку и надвинув каску на самый нос, еле передвигал ноги.

— Где остальные? — спросил Бектемир Сафара, слегка тронув его за плечо.

— Умер бедняга Касымджан. В клочья разорвало. На моих глазах.

— Другие?

— Живы. Палван впереди, — Что с тобой случилось?

— Задело, — облизывая сухие губы, произнес Сафар. — Осколком. Слегка задело.

— Значит, смерть поиграла с тобой, — вступил в разговор Али. — Просто пошутила, — Чтоб черт побрал ее шутки. Чем так, лучше бы стукнула прямо и вогнала в землю, — махнул рукой. Сафар, Мимо Бектемира, тяжело ступая, прошел боец. На плече он нес раненого, ноги которого почти задевали землю. Голова раненого была туго перевязана. Но Бектемир все-таки узнал в нем друга….

— Ахмедов? Ты? Что с тобой, Ахмедов?

— Ничего, я сам, — тяжело дыша, ответил дот, — Еще немного.

Бектемир видел, что боец не в силах идти, и, не обращая внимания на его возражение, подставил плечо. С помощью друзей он взял Ахмедова на спину и торопливо зашагал, словно намерен был занести его в ближайший дом и уложить в постель, На перекрестке дорог бойцов догнала большая машина… В ней вповалку лежали раненые. С борта машины капала кровь……

— Положить всех раненых, — приказал комбат.

Бектемир положил Ахмедова. Пожав его холодную руку, погладив лицо, со вздохом отошел.

Машина еще не успела скрыться, как внезапно показались два самолета. Все бросились в лес.

Бектемир лежал в траве, за толстой стройной сосной. Опять гул самолетов, который казалось готов был вырвать сердце из груди. Опять вдали одна за другой разрываются бомбы. Самолеты начали пикировать. Бектемир вскочил и, сделав несколько шагов, уткнулся лицом в стелющиеся ветви низкорослого дерева. Словно он надеялся, что дерево спасет его. Перебегая от одного к другому, к третьему, Бектемир искал у деревьев помощи.

Самолеты проносились совсем низко над верхушками. Лес наполнился свистом пуль. На Бектемира посыпались сучья.

Из-за деревьев, из травы и кустарника послышались крики и стоны.

Внезапно наступила тишина. Раненые притихли. Будто они не верили в тишину и сейчас хотели убедиться, что теперь никто не нарушает покоя.

Поредевший батальон тронулся в путь. Сейчас он не походил на боевое подразделение. Это скорее всего была группа бойцов — запыленных, грязных, усталых.

Лицо Стеклова показалось Бектемиру худым и бледным, а большие голубые глаза, прищуренные сейчас, — полными горя. Капитан пытался преодолеть боль, шагал прямо, но, сделав несколько шагов, останавливался и, кусая губу, смотрел на солдат.

— Подтянись! — вдруг крикнул он.

Знакомая команда ободряюще подействовала и на самого Стеклова и на его подчиненных.