Солнце на излете

Панели любовно ветер вытер,
Скосив удивленные глаза…
Лебеди облаков, из витрин кондитерской,
В трепете, как однокрылая стрекоза.

И нас обоих рукой коромысла,
Смеясь, сравняли мясные весы.
И кто-то стрелки за циферблат выслал,
Ломая траурные палочки-часы.

Лебеди облака в хмуром трепете
Шепотом кутались в тысячи поз,
И вся улица смотрела, как Вы прицепите,
К моим губам Ваши губы из роз.

II

Ах, остановите! Все валится,
В сердце рушится за небоскрёбом небоскрёб!
Ах, уберите! Оригинальности
Розовую мордочку спрячьте в гроб!

Снега, как из влажной перины,
Запушили фонарную яркость…
Слушайте! Кажется! Вальс старинный
Сейчас прогуляется по Луна-Парку!

Ах, остановите! Все валится,
И остатки расшатала тревога,
Я фонарным золотом и снегом залит сам,
И мои веки белыми пальцами снег перетрогал,

Ах, не много, не много, не много
Минут дайте выпить оригинальности:
Ведь мои веки белыми пальцами снег перетрогал,
Я фонарным золотом и снегом залит сам.

29 Ноября 1913 г.

«Иду сухой, как старинная алгебра…»

Иду сухой, как старинная алгебра.
В гостинной осени, как молочный плафон.
Блудливое солнце на палки бра,
Не электричащих, надевает сиянье, треща в немой телефон.

И осыпаются мысли усталого провода,
Задумчивым звоном целуют огни,
А моих волос бесценное серебро водой,
Седой омывает хилые дни.

Хило прокашляли шаги ушедшего шума,
А я иду и иду в венке жестоких секунд,
Понимаете?! Довольно видеть вечер в позе только негра-грума,
Слишком черного, чтоб было видно, как утаптывается земной грунт.

Потом времени исщупанный, может, еще не совсем достаточно,
Еще не совсем рассыпавшийся и последний,
Я могу по пальцам сосчитать до ста точно
Из расколотого черепа рассыпавшиеся бредни.

Я века лохмотьями солнечной задумчивости бережно
Укрывал моих любовниц в рассеянную тоску,
А вскисший воздух мне тогу из суеверий шил.
Едва прикрывающий наготу лоскут.

И, упорно споря и хлопая разбухшим глазом, нахально-качается
Доказывая: с кем знаком и не знаком,
А я отвечаю, что я только скромная чайница,
Скромная чайница с невинно-голубым ободком.

«Звезды задумчиво роздали в воздухе…»