Солнце мрачного дня

И, похоже, это было ошибкой. В его серых глазах что-то вспыхивает, словно в уже давно темном окне загорается свет, рассказывая прохожим, что хозяин вернулся домой.

Я поворачиваюсь к нему спиной, скрывая свое сердце. Но едва я делаю это, Марк сцепляет руки у меня на животе. Его грудь прижимается к моей спине. Я невольно охаю.

– Расскажи мне, – его дыхание щекочет шею.

– Что?

Моя голова начинает кружиться. Я могла противиться наглому, мрачному, самовлюбленному Маркусу. Но у меня нет ни сил, ни желания бороться с парнем, который влез в мое окно, потому что волновался.

– Что заставляет тебя плакать? Почему ты танцуешь в школьной студии так, будто завтра уже не настанет? Что с тобой происходит?

– Не слишком ли много вопросов?

Маркус покрывает левую сторону моей шеи легкими поцелуями. В них нет того яростного желания, с каким он раньше каждый раз припадал к ней.

Сейчас его губы легко касаются, не оставляя никаких следов, кроме пульсирующей кожи. И мой мозг точно становится мягче зефира, ведь нельзя иначе объяснить то, что я делаю в следующую секунду.

Я закидываю руку назад, запускаю пальцы в его волосы. Затем двигаю свою голову в одну сторону, а его в другую, тем самым подставляя ему противоположную часть шеи.

Маркусу не требуется словесных разъяснений моего желания. Он принимается покрывать её поцелуями.

– Почему твоя кожа пахнет мятой?

Я приоткрываю глаза, не понимая о чем он.

Мята?

Ах да, у меня ведь гель для душа с ароматом мяты.

Я открываю рот, чтобы сообщить об этом, но вырывается лишь стон.

Хватка Маркуса становится крепче. Его пальцы так впиваются в мою кожу, что становится больно. Контраст прикосновений крыльев бабочки к моей шее и стальной хватки рук полностью перечеркивают желание послать его куда подальше.

– Ты не ответила. – Он закусывает мочку уха, я прогибаюсь, затем вжимаюсь в него. – Зачем ты так себя выматываешь? Из-за чего ты плачешь?

– Я… – И тут я все понимаю! Это моментом меня охлаждает. Маркус специально добивается моей потери контроля, чтобы я все ему рассказала. – Какой же ты гад!

Я тараню его руки, затем приходится схватиться за подоконник, так как ноги немного запаздывают. Они все еще ватные. Парень шагает вперед, но я вытягиваю руку назад, останавливая его.

– Не трогай меня!

– Я просто хочу помочь. Неужели так сложно ответить?

– Ответить? Нет, не сложно. – Я зарываюсь пальцами в волосы, голова зачесалась, будто по ней бегают муравьи. – Только тебе знать не обязательно.

– У тебя какие-то проблемы?

– То, что ты здесь, – это моя главная проблема!

– Я тебе не верю. – Его кошачья улыбка заставляет меня дрогнуть. – Еще минуту назад тебе все очень даже нравилось.

– Ты можешь просто уйти? – Я высовываю руку в окно. – Причем, тем же способом.

Маркус засмеялся.

– Нет. – Он расстегивает пуговицу своих темных джинсов, затем ширинку.

У меня глаза на лоб полезли.

– Ты что задумал?

Этот идиот тем временем снимает кроссовки.

– Маркус, я не буду с тобой спать!

– Ну, это мы еще посмотрим, – усмехается он, снимая обтягивающую футболку и джинсы.

– Снимешь еще что-нибудь, и я закричу!

– Даже и не собирался. – Маркус обходит кровать, затем располагается на ней, будто у себя дома. Он хлопает по свободной половине. – Иди сюда.

– Чего? Выметайся из моей постели! Я тебя туда не приглашала.

– Ты и раньше не звала, но это не мешало мне брать то, что я хочу. И сейчас не станет преградой.

Мне захотелось ударить его, чтобы стереть эту дерзкую ухмылку.

– Станет, если я закричу. Оливер тут же прибежит…

– Кричи, – Маркус поддаётся вперед. – И у меня появиться повод закрыть твой ротик. Не сложно догадаться, как я это сделаю.

Я сглатываю.

– К тому же, Оливер и твоя мама прибегут сюда. И что же они увидят? Голого парня в твоей постели. Меня они точно узнают. И это станет проблемой, а тебе ведь нельзя встревать в неприятности, не так ли?

Черт! Откуда он так хорошо меня знает?

– Я наблюдаю за тобой. Всегда наблюдал, даже если ты считаешь, что я тебя не замечал.

– Но к чему такая секретность? Не проще ли было сразу показать, что я тебе нравлюсь?

– Яна с дерзким язычком возвращается – это хорошо. Не люблю плаксивых клуш.

– Откуда в тебе столько самоуверенности и надменности?

Павлин мотнул головой, привлекая внимание к своему телу. Да, оно великолепно. И сейчас лежит на моих простынях и подушке.

Господи, да это же просто картинка из моих эротических снов! Когда обнаженный Маркус манит к себе…

Этого парня будто специально слепили, затем покрыли золотистым загаром. Плюс ко всему добавляет его темная одежда, равнодушные глаза, лицо, никогда не улыбающееся, мрачный, нарочито-спокойный вид. Но каждая девочка в этом городе знает, что внутри этого тихого омута обитает сам дьявол. Он искусит тебя, заставит дойти до грани, и ты свалишься в эту пропасть, хотя и будешь сопротивляться, моля его о спасении.

Но Маркус тебе не поможет. Он скорее либо злостно рассмеется тебе в лицо, либо пройдет мимо, будто ты предмет интерьера. Я ведь все это уже испытала.