Солнце мрачного дня

– Маркус, – устало выдыхаю я, подойдя к кровати, – что ты хочешь от меня? Тебе явно не нужен секс, иначе ты бы уже давно трахнул меня и ушел.

Парень хмурится.

– Я ведь действительно такой. Для меня девушки – лишь средство достижения нирваны.

– Тогда что ты здесь делаешь? – Я развожу руками.

– Вот и я о том же думаю. – Маркус хватает меня за руку, дергает на себя. Я сваливаюсь прямо на него. – О чем я вообще думал, когда вламывался в твое окно посреди ночи?

– Это ты меня спрашиваешь? – Ёрзаю.

– Нет, я разговариваю сам с собой. – Маркус сжимает руку. – Не дергайся, а то мои благие намерения улетучатся, и я все-таки возьму тебя.

Я тут же останавливаюсь, понимая, что это не просто угроза.

– Маркус, я устала, уходи, – я умоляюще смотрю на него, – пожалуйста.

– Я уйду, когда получу все ответы.

– То, что сейчас происходит никак не связано ни с тобой, ни с Адамом, понятно? Ты можешь со спокойной душой отправляться на поиски очередной жертвы.

– Я бы мог, – задумавшись, проговаривает он, – но не хочу.

– Мне все равно, что ты хочешь! Отпусти, оденься и проваливай!

– Желание наказать твой язычок становится всё больше, – рыкает он, но меня отпускает.

Я отодвигаюсь от него, но вставать не спешу. В конце концов, это же моя кровать!

– А уйду я только тогда, когда ты расскажешь, что такого страшного происходит в твоей жизни.

Он откидывается на подушки, подставив локоть под голову.

– Я скажу, и ты тут же уйдешь?

– Абсолютно верно, – поддакивает он.

Начинаю ковырять ногти. Я не умею говорить о своих проблемах. Тем более тому, кого совсем не знаю. Ну, мое тело, конечно, его знает и помнит, но душа и голова отрицают.

– Хорошо, – снова выдыхаю я, – задавай свои вопросы.

– Почему ты вернулась сюда?

– Хочешь начать с самого начала?

– Желательно бы. Я ведь думал, что больше ты сюда не вернешься.

Да уж, что верно, то верно.

– Я и сама так думала.

– Что вернуло тебя? Ты говорила, что не из-за меня, тогда почему? Опять что-то натворила?

– Оливер нашел мне хореографа.

– Ты профессионально занимаешься танцами?

А он не знал?

– Нет, я этого не знал, – похоже, Маркус умеет читать мысли.

– Да, я профессиональная танцовщица.

– И какими же танцами ты занимаешься?

– А ты такой знаток в этом?

– Есть немного. Гоу-гоу?

– Ах, вот такие танцы ты знаешь, – рассмеялась я. – Нет, боюсь тебя огорчить. Я не танцую ни Гоу-Гоу, ни стриптиз, хотя немного занималась стриппластикой. Но в основном это балет, классические танцы, контемпорари, модерн, немного тверка, хопа. Ну, это так, для общего развития.

– Ого, – только и говорит он.

Я снова смеюсь. Если бы мне два месяца назад кто-нибудь сказал, что я вот так буду рассказывать Маркусу о себе, я бы плюнула в лицо этому лжецу.

– Зачем же такому профессионалу, как ты, приезжать сюда из-за какого-то там тренера?

– Ну, во-первых, это не просто какой-то там тренер. Это Алви Конте. Он очень талантливый и знаменитый. Быть его учеником – это честь для любого танцора, – я заканчиваю на минорной ноте.

Горло снова щекочет – нехороший предвестник.

– Звучит печально. Это все из-за этого Алви?

Я только киваю, потому что если что-то скажу, то обязательно польются слезы. Слабачка.

– Ты в него влюбилась? – Маркус оказывается передо мной. Его глаза смешно бегают туда-сюда.

Я хотела просто засмеяться, но слезы все-таки прошли сквозь мои невидимые преграды. Получилось что-то булькающее. Маркус напрягся. Еще бы. Девушка и смеется, и плачет одновременно.

– Нет, я не влюбилась в него! Ему ведь за сорок!

Маркус немного расслабляется. Чего это он так заволновался? Не знай я его, подумала бы, что это ревность.

– Тогда в чем проблема? Ты должна радоваться, что с тобой занимается такой крутой чувак?

– И я радовалась. Вплоть до того момента, пока он не…

– Что?

– Он утверждает, что я бездарность. И он зря тратит на меня свое драгоценнейшее время.

– Фуф, ты меня в могилу сведешь! – восклицает Маркус.

– А ты что опять подумал? – И когда догадка проникает в мое сознание, я так растопыриваю глаза, что становится больно. – Ты извращенец? Только о сексе и думаешь все время?

– Нет, – теперь Маркус становится игривым, – я постоянно думаю о сексе с тобой.

– Ай, иди ты!

– Вернемся к теме. Почему этот идиот так думает?

Я хихикнула. Никто еще не называл Алви Конте идиотом. Он ведь божество, гений, идеал!

– У меня была травма, – я шмыгаю носом. – Потом я долго восстанавливалась. – Не буду вдаваться в подробности. – И вот сейчас пытаюсь снова взобраться на вершину. Но это, как оказалось, еще сложнее, чем сделать это впервые.

– И?

– Что и? Я просто устала! – Только что прекратившийся ручей находит новый источник. – Я просто вымоталась. Это тяжело и эмоционально, и физически. И я…

Закрываю лицо ладонями, уже рыдая в голос. Маркус прижимает меня к себе, оторвав руки от лица и положив их себе на грудь. Мое мокрое лицо утыкается ему в плечо. Маркус гладит меня по волосам, спине. Никто кроме Жаки и мамы так никогда не делал.

– Я… даже думаю о том, чтобы все бросить… сейчас я какая-то… развалина… плачу… у меня ничего не получается… я ненавижу Алви, ненавижу себя… и тебя…

– Меня? Почему?

– Ты козел!