Солнце мрачного дня

– Не понимаю, что здесь смешного? – Они с Николасом смотрели на меня, подняв брови.

– Мама, – ответила я. – Танцевальные способности я унаследовала от мамы. Она же балерина! А отец не то, что двигаться не умеет, ему вообще медведь на ухо наступил.

Если честно, это правда не смешно. Мне уже жаль эту девочку. Она не заслужила такой жизни. Дети должны сами решать, чем им заниматься в будущем.

И мне было очень обидно. Раз я не оправдала его надежд, то он просто отмахнулся от меня. Все эти месяцы меня продолжали содержать мама и Оливер.

Видимо, папа считал, что раз одна дочь была талантлива, то он может вырастить еще одну. А что если и вторая дочь не сможет достичь его целей, он и её выбросит?

Папа не учел один факт, который я считаю решающим: родилась девочка от другой женщины. И то, что он – отец, возможно, вообще никакой роли не играет. Жестко, но лучше смотреть правде в глаза.

Хотя нет, подождите, кое-что все-таки изменилось.

– О, ты вернулась!

Такого я точно не ожидала. Шурик загородил мне дорогу в класс. Сзади на меня наткнулась Жаки.

– Отойди! – рыкнула я.

– А твой нрав не изменился. – Он что рассмеялся? – Только твое тело стало еще лучше. Мне нравится этот загар. Тебе идёт.

– Яна, что ты там застряла? – возмутилась Жаки, не видя, что мне попросту не дают пройти. А русскую речь она пока что не понимала.

– А это кто у нас? – Шурик немного сдвинулся в сторону, чтобы рассмотреть Жаки. – Ого, ангел спустился к нам с небес?

Я сжала зубы.

– Какого хрена тебе от меня надо?

– Очень грубо, Янок, но вполне в твоем стиле.

– Не называй меня так! – Я подняла сжатый в руке телефон как можно выше. Шурик проследил за моей рукой.

– Что, хочешь разбить еще один телефон о мою голову?

– В прошлый раз я, возможно, ненароком сдвинула главную и единственную извилину в твоей башке! Ну, ничего, я сейчас вставлю её обратно!

– Яна, кто это? – Жаки тоже сдвинулась в сторону, чтобы понять, что происходит.

– Это отвратительная ошибка цивилизованного общества, которую я когда-то считала своим парнем. Сейчас же это просто мусор, – ответила я ей на английском языке.

– Он что, не понимает по-английски, раз ты можешь так спокойно это говорить? – Жаки раскрыла свои большие и безумно красивые глаза еще шире, переводя их с меня на Шурика.

– Напротив, – я изобразила улыбку чеширского кота, – он прекрасно говорит на английском.

– Яна, – Шурик приблизился ко мне еще на пару шагов. Я сморщилась.

– Я слышала, что она тебя бросила. Но я даже в страшном сне не видела, что ты решишь, будто я приму тебя обратно. И уж точно не думала, что ты реально так сильно осмелеешь, что подойдешь ко мне!

Разбивать телефон об него я больше не собиралась. Телефон подарила мне мама, поэтому он мне очень дорог. И еще я решила, что насилие – это плохо. Причем, любое его проявление. Да, жизнь меня чему-то уже научила.

* * *

У меня дежавю. Я вхожу в зал ожидания, везя за собой небольшой чемоданчик, мне ведь не нужно много вещей. Зимние здесь явно не пригодятся. Да и мой гардероб, сто пудово, уже пополнился.

Жара. Солнце слепит глаза сквозь панорамные окна. Меня ждет Оливер. Он приветливо машет мне рукой.

Только вот в этот раз я веду себя совсем по-другому. Я ускоряю шаг, по пути бросая чемодан на кафельный пол аэропорта. Я подхожу к Оливеру. Он раскрывает руки, затем обнимает меня.

– Я очень соскучился по тебе, маленькая бунтарка. Дом без тебя совсем опустел.

– Я тоже соскучилась, Оливер, – улыбаюсь я. – По тебе и по маме.

Я действительно скучала по ним, особенно по маме. За пару месяцев я привыкла к её суетливой заботе, в России мне этого очень не хватало.

– Рад, что ты вернулась. Я уж думал, что ты никогда больше не приедешь.

– Признайся, ты сделал это специально, чтобы заманить меня сюда, – усмехаюсь я. – Мама тебе, наверное, весь мозг выела.

– Я раньше не замечал, что она – зомби. Но ей очень понравился мой мозг, – Оливер сказал это с таким серьезным видом, что я расхохоталась.

Неплохое начало. Оливер присоединился к моему веселью.

– Спасибо тебе. – Я опускаю голову. Перед этим человеком я в таком долгу, что не рассчитаюсь, даже если доживу до ста лет.

– Пока еще не за что, – он вдруг становится очень серьезным. – Сначала я сам хочу провести диагностику. Я видел отчеты российских врачей, но хочу самостоятельно все перепроверить.

Я улыбнулась, кивая. Оливер в любой ситуации остаётся доктором – похвально.

– Что нового?

– Мама отдала Валери.

– Кому? – удивилась я. Мама ведь так любила Валерика. Она постоянно мыла его, чесала, кормила всякими кошачьими вкусняшками.

– Одной девочке. Она очень сильно болела, но выздоровела. Это сродни чуду. И мама подарила ей своё чудо.

– Ничего себе!

* * *

Есть ли в этом мире что-то отвратительнее, чем эта школа?

Мама и Оливер предложили мне перейти в другую. Но она находится в пятидесяти километрах от дома Палмеров. Ежедневные поездки будут отнимать слишком много времени, а оно мне сейчас очень пригодится.