Солнце мрачного дня

С утра все поступки, совершенные в порыве вечерней смелости бьют нас наотмашь. Не знаю, зачем я это сделала. Я хотела позлить Маркуса, ударив по его расфуфыренному эго. Но на самом деле, я просто выставила себя шалавой.

Глупо было думать, что его это заденет. Он легко может найти подтверждение своей неповторимости. Для этого ему достаточно просто взглянуть на представительницу противоположного пола. Она тут же ковриком расстелится перед ним.

Кроме того, в понедельник, с утречка да спозаранку, ко мне в комнату заглянул Оливер.

– Мне звонил мистер Уайлд, – я обреченно запрокидываю голову. – Он сказал, что ты не справилась с первой же контрольной. В чем проблема? Я видел твои оценки. Ты хорошо справлялась с химией.

– Перевод, – признаюсь я. – Мне нужно больше времени на перевод задания, чем на решение.

Да, английским языком я владела вполне прилично. Я спокойно разговаривала и воспринимала речь.

Но научный английский отличался. Поэтому мне требовалось больше времени, чем обычным американским ученикам. Хотя, согласна, в последнее время я больше уделяла внимание другим вещам. И они были далеки от учебного процесса.

– Я так и объяснил Сайману, – улыбнулся Оливер. – И он согласился дать тебе время сегодня после уроков на повторное решение контрольной.

Ну, вот и все. Я обреченно вздохнула. Оливер рассмеялся.

– Сегодня я останусь на дополнительные занятия по химии, – сообщила я Жаки, когда мы вошли в кабинет, собственно, химии.

Я нервничаю, потому что всегда отвожу её домой. Как она сегодня доберется?

– Ничего, – улыбается Жаки, – я подожду тебя в библиотеке. Давно собиралась туда загля…

Она не договаривает, её глаза расширяются, рот приоткрывается. Я проследила, куда она смотрит.

За нашей партой сидел не кто иной, как Николас. Мы как раз подошли к той парте, за которой они всегда сидят с Маркусом. Он и находится там, в отличие от своего друга.

– Какого… – уже начинаю возмущаться я, но меня прерывают.

Маркус с каменным выражением лица дергает меня за руку. Я пискнула, натыкаясь попой на железный стул. Никогда так резко не садилась за парту. Больно же!

Я бы не сказала, что была удивлена.

Нет.

Я была в шоке!

Я поочередно смотрю на Маркуса и Жаки, и на его руку, все еще удерживающую меня.

Жаки не стала дожидаться моих действий, она просто пошла дальше к единственному свободному стулу.

Входит мистер Уайлд. Маркус не просто отпускает мою руку, он умудряется задеть при этом ляжку правой ноги. Как бы невзначай. Но мы оба знаем, что он сделал это специально. Я пожалела о том, что надела эту короткую белую юбку свободного покроя.

Меня ожидал не урок, а пытка. Мало того, что сегодня лабораторная работа, так еще и с таким соседом.

Я искоса посматривала на Жаки. Они с Ником отлично сработались. Жаки едва заметно – значит, все хорошо.

А я потерплю.

Маркус не собирался мне помогать. Как, собственно, и проводить эксперименты. Он что-то писал в своей тетради. Я попыталась провести один эксперимент самостоятельно, но мне в одиночку это оказалось не под силу. Много действий надо было производить за небольшой промежуток времени.

– Не хочешь присоединиться? – Я сжимаю губы в тонкую линию.

– Зачем тебе моя помощь? Попроси кого-нибудь еще. Я ведь не один такой, – ответил он мне, уставившись в тетрадь.

Обиделся что ли? Господи! Ну что за человек? Как можно связать лабораторную по химии и секс?

Но это не самое страшное. Не хочешь делать – не надо. Я просто читала в учебнике описания этих экспериментов, затем составляла формулы, без визуализации.

Где-то на середине урока я почувствовала, как рука Маркуса медленно опускается на мое колено. Я резко дергаюсь, отчего ударяюсь коленом об стол.

Беззвучно вскрикиваю. Точнее, просто открываю рот, затем сжимаю зубы. А Маркус, твою ж его налево, усмехается!

Спустя минут пять, его рука снова оказывается на моей коже. Я пытаюсь сбросить её. Да так, чтобы не привлечь к нам внимание.

Но Маркус сильно сжимает ногу чуть выше колена. Один его палец принимается гладить внутреннюю сторону моего бедра. Я всегда считала, что там самое смешливое место на моем теле.

Уж лучше бы так оно и было!

Но по ноге уже разливалось тепло, а внизу живота появлялась тяжесть. Я закрываю глаза, чтобы не видеть своего унижения. Его рука скользит под юбку – я едва сдержала стон.

Жар, что разносился по моим венам, явно не способствовал отрезвлению. Мое тело хочет, чтобы он касался меня именно там. Кажется, что Маркус пропускает сквозь мою кожу импульсы, парализующие моё тело.

Я впервые поняла значение фразы «сексуальный голод». Маркус дотронулся до самого чувствительного места поверх трусиков, я дернулась, сжимая ноги, парень хмыкнул.

– Вчера я тебе поверил, – зашептал Маркус мне на ухо. – Но сегодня твое тело говорит мне совсем другое. Похоже, твой язык – врунишка. И мне не следует его слушать. А может, даже следует наказать?

Я забываю, как дышать. Черт его подери, мы же на уроке!

– Жаль, что сейчас слишком мало времени, – Маркус вздыхает с притворным сожалением.