Солнце мрачного дня

В доме уже с раннего утра полным-полно народу. Кто-то занимался закусками, кто-то украшением, кто-то вообще неизвестно чем.

Сегодня юбилей компании Оливера. В честь чего он, собственно, и устраивает этот прием. На нем соберётся добрая половина города: компаньоны, инвесторы, друзья, уважаемые персоны.

– Ты должна вести себя как и полагает хозяйке приема. Никаких увиливаний. Ты будешь все время в зале, затем на ужине. Не надо говорить, что у тебя нет аппетита или что-то подобное. Это все ради Оливера. Мы не должны упасть в грязь лицом. Надеюсь, ты понимаешь?

Конечно, я понимала. Мама очень беспокоилась. Я ведь никогда не была на подобных мероприятиях, поэтому не знала, как себя надо вести. И, учитывая мой характер, я могла выкинуть что-то из ряда вон выходящее.

Но мама зря волновалась. Ради Оливера я буду держать себя в руках.

Моя мама – бывшая балерина. Её пластика, осанка – мечта любой девушки. И она всегда умело это подчеркивает. Платье вамп – шелковое, свободного покроя – идеально скользит по её стройному телу. Каким-то образом стилист собрал её короткие волосы в высокую прическу, открывая длинную шею.

Меня же ждала куча примерок. Разные фасоны и цвета. Пышные и облегающие. Со шлейфом и без. Я уже готова была залезть на стенку, голова ужасно разболелась, когда мама наконец определилась.

Мне тоже понравился её выбор. Очень необычное. Такого я еще не видела – значит, мне подходит.

У платья не было бретелек. Держалось оно на корсете кристально белого цвета. Дальше вниз шла обтягивающая юбка в пол, кроваво-красного цвета, с вырезом от бедра. От корсета, поверх плотной юбки спускались шифоновые вставки различных цветов (спереди черная, сбоку молочно-розовая, сзади ярко-розовая), создавая круговой шлейф. При каждом шаге шифон разлетался в разные стороны. Выглядело очень эффектно и притягивало взгляд.

С макияжем дело обстояло еще сложнее. Визажист настаивал на классическом вечернем макияже, но я его терпеть не могла. После долгих споров, он пошла на уступки и всё-таки сделала легкий и ненавязчивый make up.

Прическу я взялась делать сама.

Мама забурчала, что гости вот-вот прибудут, а я еще не готова.

– Мы можем встретить гостей и без Яны, – вмешивается Оливер, как всегда спасая меня и уводя маму из моей комнаты.

Я встала перед зеркалом, соображая, что сделать со своими волосами. После непродолжительных раздумий, приподняла одну прядь, убрала её назад, немного подкрутила плойкой, зафиксировала лаком. И так решила поступить со всеми остальными. Получался оригинальный небрежный пучок.

Не знаю, сколько я так провозилась. Руки уже ныли.

– Ну что за упрямая коза? – начала я себя ругать. – Отказалась спокойно посидеть, пока тебе сделают прическу. Нет же, я сама, блин! И что теперь ноешь? Поделом тебе…

– Разговариваешь сама с собой? – шпилька выпала из моих рук, когда в зеркале появилось неожиданное отражение.

Маркус стоял в дверном проеме моей комнаты. Хвала Цискаридзе, что я говорила на русском, и он не понял ни слова.

– Даже не представляю, что ты бормотала себе под нос, но звучит очень сексуально.

Я резко оборачиваюсь к нему.

– Что ты делаешь в моей комнате?

Одного взгляда на него достаточно, чтобы сердце стало гиперактивным.

Еще эта официальная одежда! Выглядел он так, будто только что прошелся по красному ковру и получил премию «Оскар».

Весь в черном. Это явно его цвет. Чёрный костюм, черная рубашка, черные лакированные туфли. Никакого галстука или бабочки, слишком много расстёганных пуговичек на рубашке. Челка зачесана вверх.

– И выглядишь ты очень даже ничего. Лучше, чем утром. Хотя, – Маркус усмехается, проходя в глубь комнаты, – тогда обзор был поинтереснее.

Я задумалась на секунду, не понимая, о чем он.

Забор. Короткое платье. Мои трусики.

Господи!

– Надеюсь, что ты успел этим насладиться, – я заскрежетала зубами, – потому что больше тебе не представится такая возможность!

– Уверена? – Один выброс его руки, и я уже прижата к нему.

Рука Маркуса крепко держит за талию. От неожиданности я вскидываю руки вверх, чтобы уцепиться за лацканы его пиджака.

– Я могу прямо здесь, – властно говорит он мне в лицо, чуть наклонив голову, – кинуть тебя на кровать и доказать, что все твои слова – это пустой трёп. Ты все равно примешь меня, как принимала в школьном душе.

Я поднимаю на него глаза. От того Маркуса, что смеялся сегодня утром не осталось и намека. Сейчас передо мной надменный, жесткий парень с тяжелым взглядом.

Я отшатываюсь, но Маркус не собирается так просто отпускать меня. Он делает несколько шагов вслед за мной, пока мы не упираемся в письменный стол.

– Я передумал. – Марк давит рукой на мой таз, заставляя сесть на край стола. – Кровать может вернуть тебе романтические бредни. Еще решишь, что между нами есть что-то большее, нежели секс. Давай сделаем это на столе. Так будет гораздо проще.

Каждое слово ядовитой стрелой врезается в мое тело, поражая жизненно важные органы. Я должна набрать полные легкие воздуха, чтобы ответить ему как следует. Но у меня не получается.