Солнце и луна

– Там ведь не только французы, но и рыцари лорда Бертрана, которых он не прихватил с собой, сбегая от жены. Нам могут оказать сопротивление, а груз тем временем перепрячут или уничтожат. И что еще важнее, король не хочет первым делать выпад, ведь заговор еще не раскрыт. Требуются неопровержимые доказательства того, что он существует, и добыть их предстоит вам, миледи.

– Для этого мне придется напомнить Олдосу о себе?

– Именно так. – Лорд Ричард сделал вид, что стряхивает с одежды пушинку. – Хорошо бы проникнуть как в его дом, так и в дом леди Клер.

Взгляд Филиппы был таким пристальным, что он, почувствовав его, вынужден был снова поднять на нее глаза.

– И как, по-вашему, мне это удастся?

– Не забывайте, что Олдос Юинг был от вас без ума, – многозначительно напомнил юстициарий. – Настолько, что готов был пожертвовать карьерой. Первое же поощрение вернет его к вашим ногам.

– Поскольку жениться он теперь точно не может, значит, имеется в виду тайный роман, – неумолимо продолжала девушка.

– Я же не прошу вас поступиться своими принципами! – Он поднял кубок, вспомнил, что тот пуст, и раздраженно поставил на стол.

– А знаете, что всего занятнее? Мужчины полагают, что женщина может добиться своего только через постель. Возможно, мне будет достаточно смекалки.

– Мне совершенно все равно, как вы раздобудете доказательства, но позвольте заметить, что доверие тем больше, чем ближе отношения.

– Его сиятельство полагает, – не удержался Хью, – что главное оружие женщины находится вовсе не между ее ушей.

Филиппа бросила на него неприязненный взгляд, а лорд Ричард предостерегающе нахмурился.

– Хочу подчеркнуть, что это жизненно важно для короля. Он будет безмерно щедр в своей благодарности.

– Ну, прекрасно! Я залезу в постель Олдоса Юинга, а король заплатит мне за это. И какова же цена моих раздвинутых ног? Надеюсь, не два пенса, как у обычной потаскухи?

Хью с трудом удержался от смешка при виде того, как вытянулось лицо юстициария.

– Я не хотел оскорбить вас, миледи, – произнес тот сдержанно. – Просто так уж сложилось, что король… все мы в отчаянной ситуации. Вспомните опустошительную войну между Стефаном и Матильдой, тридцать лет полного хаоса! Еще одна гражданская война подкосит страну. Только вы можете отвратить эту угрозу.

Хью замер в ожидании ответа Филиппы. «Не соглашайся!» – мысленно обратился он к ней и почувствовал себя глупо. Грешить на благо государства все же благороднее, чем во имя нелепых принципов. Во всяком случае, этот Олдос Юинг наверняка укладывается в рамки ее предпочтений – в отличие от него, Хью. Когда Филиппа обратила к нему нерешительный взгляд, он отвернулся, вспомнив вчерашний вечер.

– Вы уже знакомы с Олдосом и Клер, – продолжал юстициарий. – Вам не составит труда втереться к ним в доверие и вызвать на откровенность. Сэр Хью говорил, что у вас острый ум…

– Оставьте лесть, милорд! Я к ней невосприимчива.

– А к мольбам? Я готов умолять, потому что больше мне не к кому обратиться за помощью.

– Милорд! Я понимаю, каковы ставки в этой игре, но поймите и меня… я просто не могу… никак!

– Не сомневайтесь в себе! – сказал лорд Ричард проникновенно.

Хью знал, что за этим последует: Филиппе будет брошен вызов, который она непременно примет.

– Я не виню вас за колебания. Вы не знали ни тревог, ни хлопот…

– Вы тоже думаете, что в настоящей жизни я ни на что не пригодна?

– Ну, не совсем так… Однако вы имеете полное право на сомнения и даже на страх. То, что я предлагаю, не каждому по плечу.

Девушка задумалась, покусывая нижнюю губу, потом поймала взгляд Хью и вдруг спросила:

– А вы что скажете?

Он настолько не ожидал этого, что не сразу нашел слова. Ошеломленная, разрываемая противоречивыми чувствами, Филиппа вызвала в нем непрошеную жалость. Юстициарий пожелал, чтобы она возложила на себя эту миссию – значит, так тому и быть. Чего ради ее жалеть? Ведь она его презирает, потому и отказала в том, что так щедро раздавала всему Оксфорду. Да еще прочла ему лекцию об Элоизе и Абеляре, словно он вырос на скотном дворе и понятия не имел, кто они такие. Ну и, наконец, зачем нужен его совет, если решать самой Филиппе? Вот пусть и решает. Если согласится, значит, как справедливо заметил лорд Ричард, это для нее вполне приемлемо.

Хью поднял свой бокал в безмолвном тосте и осушил его.

– Вам не впервой видеть черную шапочку на своем ночном столике. По крайней мере, хоть польза будет!

На щеках Филиппы заиграл румянец.

– Я сделаю, что вы просите, милорд граф!

Перед мысленным взором Хью вдруг явилась картина мужчины и женщины в страстном объятии, и он проклял себя, Филиппу, лорда Ричарда, короля Генриха, своевольную королеву, ее сыновей и дочерей и все, вместе взятое.

– Вы не пожалеете, миледи! – обрадовался юстициарий.

– Кто знает, – заметил Хью себе под нос, наливая еще вина. – Ей пока не все известно.

Глава 7