Солнце

— Всё это раньше было рекой, — сказал мне один из местных, когда они показывали мне лагерь. Он обвёл жестом всю территорию. — А осталось лишь это, — он посмотрел на меня тёмными, зоркими глазами. — Раньше было глупо разбивать здесь лагерь. Когда приходили дожди, тебя смывало. Теперь дождей нет. Здесь нет. Вода приходит от снега. С севера.

Он показал на далекий пик, видимый за самой нижней частью каньона. У неё не было белой верхушки.

Я знала, что сейчас может быть не то время года, но это тревожило.

— И ещё снизу, — добавил он без объяснения.

Он показал вниз на ржавый песок и камни, предположительно на какой-то водоносный слой, который наверняка существовал там миллионы лет.

Я гадала, надолго ли его хватит.

Глядя на ровную поверхность, покрытую гладкими, отполированными водой камнями, я мельком увидела реку, которую он описывал. Я чувствовала, как она прокладывала свой путь сквозь скалы, наверняка создав каньон, в котором я теперь стояла — это сделала либо река, либо ледник до неё.

Скользнув в его свет и сама того почти не осознавая, я ещё яснее увидела это его глазами. Вся долина трансформировалась, сделавшись роскошно зелёной. Мимо текла тёмная река, глубокая и сильная, белые струи пены показывали её мощь под ветром, который дул между утесами. Её воды текли быстро, делая воду местами белой — настолько быстро, что люди, дети, собаки легко подхватывались ею, терялись в ней, тонули.

Река кишела рыбой. Вокруг неё вили гнезда птицы, несмотря на то, что здесь жили люди.

Я видела кугуаров, рысей, койотов, лис, зайцев, змей.

Деревня на дне каньона исчезла.

Слева от меня и чуть выше на утёсах стояла другая деревня, расположившаяся в верхней тени утёсов. На высоком плато росли посевы. Дети играли у воды, кидая камешки и визжа, пока их матери стирали одежду и развешивали рыбу сушиться на солнце.

Отключившись, я нахмурилась, подавляя боль в сердце.

Я посмотрела на оставшийся журчащий ручеёк, и та боль усилилась.

И всё же даже та небольшая часть, что осталась, была прекрасной.

В любом случае, мы с Ревиком находились здесь не для этого.

Всё это относительно скоро не будет иметь никакого значения.

Выбросив эту мысль из головы, я посмотрела на лица, окружавшие нас. Я до сих пор не поговорила с большинством знакомых мне людей. Я едва успела увидеть знакомых людей в толпе, просто посмотреть на них, что уж говорить о том, чтобы тепло обнять их или сжать их руки.

Лили даже теперь цеплялась за мою талию, и я погладила её по тёмным волосам, стоя перед ними и думая о том, что надо сказать и как это сделать. Позади меня Ревик прислонялся к одному из больших камней у основания скалы.

Он сказал, что эту часть должна рассказать им я.

Он сказал, что первая часть должна исходить от меня.

— У нас нет хороших новостей, — сказала я.

Я наблюдала и ждала, пока отставшие закончат усаживаться, найдут места в тени, или на камнях, или прямо подо мной на пыльной земле.

— Я не знаю, с чего именно начать, — добавила я. — Так что я просто скажу вам то, что нам известно. Начиная с видения о будущем, которое случилось у моей матери, Кали. Сначала я расскажу вам, что я увидела. Потом я расскажу, что, по нашему мнению, это значит.

Сделав ещё один вдох, я продолжила рассказывать им.

Эту часть я толком не планировала.

Я просто начала с самого начала, добавляя вещи и возвращаясь назад, чтобы объяснить упущенные моменты, подробнее рассказать вещи, которые вспоминались на ходу.

Я попыталась рассказать им достаточно, чтобы это показалось им реальным.

Я поведала им видение Кали от начала до конца. Я рассказала им про Миферов и то, как они сгоняли людей и видящих к горячим точкам на карте Локи. Я рассказала им о самих горячих точках и о том, что теперь мы считали их расположением Барьерных и физических дверей между мирами, которые служили своего рода кульминацией самого Смещения.

Я рассказала им о том, что большинство этих горячих точек совпадало с местоположением одного из карантинных городов Тени.

Некоторые горячие точки, не связанные с городом Тени, обычно находились в городе или местности, защищённой другой группировкой. Например, в Денвере поблизости был бункер противовоздушной обороны, в Риме были Миферы, а Пекин контролировали Лао Ху.

В любом случае, мы были относительно уверены, что Менлим и его люди проследили, чтобы у них имелся контроль над каждой горячей точкой, найденной на карте.

Я также сообщила им, что по нашему мнению, Менлим построил телекинетические органические машины, чтобы управлять каждой дверью и охранять её.

Я не делала пауз, чтобы попытаться оценить их реакции на это всё. Я не давала им времени, чтобы задавать вопросы или просить разъяснить что-то.

Я не позволяла себе задуматься о том факте, что описываю конец света.

Я почти не позволяла себе думать об этом факте.

Продолжая рассказывать, я всё же пыталась оценить реакции на отдельных лицах. Я видела, что тетя Кэрол и дядя Джеймс держались за руки и выглядели бледными. Я видела, что мои кузены и кузины сидели на земле возле них и казались скорее измотанными и сбитыми с толку, нежели напуганными.