Солнце

– Да, – как можно более спокойно отвечаю я, понимая ее.

И она называет мне номер поезда и время прибытия.

– Спасибо, что позвонила, – шепчет Лилит напоследок. – Я думала, ты забыла меня.

– Ты же мой друг, – ободряюще говорю я. – Я никогда тебя не забуду. И не оставлю. Что бы ни случилось.

– Друг, – повторяет она. – Санни, куда ты пропала?

– Я расскажу тебе завтра.

Мы прощаемся. А когда я провожу по экрану, понимаю, что пальцы дрожат. Мне становится не по себе. И ощущение такое, будто бы я попала в ловушку из камнепада.

Я безвольно опускаюсь в кресло, стоящее на крыше, и смотрю на мерцающие огни большого города. Ветер становится все сильнее – его порывы словно пощечины. Небо нависло над домами, угрожая вот-вот расколоться надвое и осыпать осколками ночи.

Моя девочка Лилит. Надеюсь, она справится.

Мы справимся.

Спустя час небо все-таки раскалывается – и сверкающие словно осколки капли дождя барабанят по окнам. Я сижу на кровати и машинально пытаюсь погладить свой кулон, но понимаю, что его на мне нет. Диана сорвала его с меня. И мне ужасно горько, что я потеряла единственное, что осталось мне от Дастина – того Дастина, который любил меня. Того Дастина, с которым я была счастлива. Моего Дастина.

Наша последняя связь оборвалась.

Ночью я почти не сплю. Под тоскливый аккомпанемент дождя я думаю о том, как мне быть. Если Эмма Мунлайт узнает о том, что я хочу встретиться с Лилит, она меня в порошок сотрет. Ей все время кажется, что секрет ее дочери вот-вот раскроется. И она ужасно мнительна.

Тогда я решаю попросить помощи у Джессики, которая должна меня контролировать. Я звоню ей рано утром и прошу о встрече. Говорю, что приеду к ее дому хоть сейчас, но она осаждает меня. И приезжает сама.

– Ну и что ты хотела? – спрашивает Джессика, которая, несмотря на раннее утро, выглядит идеальной – легкий макияж, собранные в пучок волосы, идеально выглаженный брючный черный костюм. – Спорим, вчера произошло что-то, о чем ты мне не сказала?

Она пристально на меня смотрит – ждет ответа.

– Да, – говорю я, понимая, что я должна перетянуть Джессику на свою сторону. – Моя подруга… Она попала в ужасную ситуацию.

И я рассказываю ей о Лилит. Джессика курит тонкую сигарету, слушает меня, на ее лбу появляется вертикальные морщинки, а тонкие пальцы стучат по колену. Кажется, рассказ о Лилит ее впечатлил.

– Я слышала об этой истории в прошлом году, – медленно произносит она. – Ублюдков в нашем мире так много, что им теряется счет. Значит, твоя подруга была одной из жертв?

– Той, которая сумела убежать, – осторожно поясняю я.

– Всегда говорила, что от мужиков одни проблемы, – фыркает Джессика. – Козел. А что ты хочешь от меня, Санни?

– Я хочу встретиться с Лилит. И не хочу, чтобы Эмма узнала об этом, – честно отвечаю я. – Это ведь нарушение договора. Помоги мне. Я не могу оставить Лилит.

Джессика тушит сигарету – для нее у меня в доме есть пепельница. И с улыбкой смотрит на меня.

– А что я за это получу? – спрашивает она.

– А что ты хочешь?

– Ночь с тобой. Как тебе? – В ее глазах – любопытство. В моих, кажется, – паника.

– Ночь со мной? – повторяю я. – Зачем?

Она касается моих волос. И неспешно перебирает их.

– Ты красотка, Санни. Твои волосы словно огонь. И фигура ничего. Может быть, ты мне нравишься?

Джессика склоняется ко мне так близко, что почти касается губами моей щеки – я чувствую ее духи с пудровым ароматом.

Я смотрю в ее глаза, и она вдруг начинает смеяться. А после отсаживается от меня.

– Я шучу, Ховард, – говорит Джессика. – Извини, не могла удержаться. Выражение твоего лица было весьма забавным. Ты действительно милашка. Я помогу тебе, – решает она. – Езжай к своей подружке. Прикрою тебя.

– Спасибо, Джессика, – искренне благодарю я ее.

– Может, все-таки поцелуешь? – улыбается она краешком тонких губ.

Я целую ее в щеку – дружески.

– И надеюсь, этому уроду дадут срок по максимуму, – говорит напоследок Джессика. – Ненавижу подобный мусор.

Мы выходим из дома. И я, поддавшись порыву, обнимаю ее – в знак благодарности.

– Надеюсь, ты не хочешь меня соблазнить, – шутит Джессика. – Садись. Подброшу до метро.

Спустя час я приезжаю на вокзал.

И когда вижу Лилит, которая вместе с матерью, суетливой темноволосой женщиной, сходит с поезда, мое сердце щемит. Нет, я знала, что ей плохо – наверняка плохо, – но я не думала, что увижу Лилит в таком подавленном состоянии.

Она похудела. На ней черные джинсы, хлопковая футболка, кофта с длинными рукавами, под которыми прячутся тонкие пальцы, простые кроссовки и маска. Обычная медицинская маска, закрывающая лицо. А еще кепка с длинным козырьком. Ее ставшие длинными черные волосы, собранные в простой низкий хвост.

Королева драмы испарилась. Вместо нее – незаметная девушка с болезненными глазами. Или ее копия. Прошлой Лилит больше нет.

Одежда – это не главное. Главное – это то, как Лилит держится. Ее плечи зажаты, некогда сверкающий смелый взгляд стал тусклым. Лилит смотрит на мир исподлобья и не отходит ни на шаг от матери.

Я на расстоянии чувствую ее страх. Она боится. До сих пор.