Солнце

Мы подъезжаем к суду, и я говорю, что заплачу за такси, однако миссис Бейкер фыркает и заявляет, что сама в состоянии сделать это. Пока она возится с наличкой, мы выходим из машины.

– Не бойся, подруга. Я с тобой. – И я сжимаю ее пальцы.

В это время к Лилит вдруг подлетает какой-то парень и стягивает с нее маску – совершенно внезапно для нас обоих. И тут же мы замечаем с противоположной стороны стоянки к нам бегут люди с камерами и микрофонами – журналисты. Я с ужасом бросаюсь к застывшей Лилит, которая закрывает лицо руками. Однако меня опережает какой-то высокий светловолосый молодой мужчина – он подбегает к Лилит и обнимает ее, закрывая собой от камер.

На его лице солнцезащитные очки, но я узнаю в нем Октавия.

* * *

Дастин с трудом открывает глаза, когда слышит звонок телефона. Он заснул всего несколько часов назад, и ему безумно хочется спать. В голове – вата, в глаза словно кто-то песок насыпал, и у него есть лишь одно желание – заснуть снова. Однако Дастин все же нащупывает на кровати телефон и подносит к уху, уже готовясь отшить Хью. Кто еще может звонить ему так рано?

– Это Леон, сэр. Я подъеду к вам через двадцать… – детектив, видимо, смотрит на часы, – пять минут. Ждите меня на уличной парковке.

– Х-хорошо, – хриплым после сна голосом говорит Дастин. И тут же вспоминает Санни. Сегодня он сам будет следить за ней!

Дастин вскакивает с кровати, ставит телефон на зарядку и идет душ, спешно принимает его, чтобы прийти в себя и освежиться, а потом в одном лишь полотенце, обмотанном вокруг бедер, направляется на кухню, чтобы успеть сделать кофе – его голова должна быть ясной. Путь Дастина лежит через полутемную гостиную, и где-то в районе одного из диванов он вдруг запинается о какую-то непонятную кучу. И с воплем падает на нее сверху.

Куча оказывается заснувшим Октавием, который по непонятным причинам выбрал не диван, а пол, а может быть, просто упал во сне и не заметил этого. Он лежит на спине, раскинув руки и ноги звездочкой, когда на него сверху падает Дастин. Октавий моментально распахивает глаза, не совсем понимая, где он и что произошло.

– Чертов извращенец! – кричит Октавий, чувствуя на себе почти обнаженного барахтающегося Дастина. – Какого *запрещено цензурой* ты ко мне лезешь, урод?!

– Сам урод! – рычит Дастин, с трудом поднимаясь. – Разлегся посреди комнаты, ублюдок! Я об тебя споткнулся!

И в это время с него спадает полотенце – сиротливо оказывается у его ног, как послушная собачка.

Октавий резко садится. Ему почему-то становится смешно, несмотря на то, что из-за похмелья трещит голова.

– Не то чтобы я стесняюсь, – говорит он задумчиво. – Но зачем ты демонстрируешь мне… кхм… себя?

– Твою мать, твою мать, мать твою, – повторяет Дастин, рывком поднимая полотенце. Он ненавидит подобные ситуации и начинает злиться, хотя ему тоже становится смешно.

– Я тебе нравлюсь, да? – хрипло смеется Октавий. – Извини, меня привлекают женщины.

– Пошел ты, придурок, – отвечает Дастин и закидывает полотенце себе на плечо.

– А ты подкачался, – замечает Октавий, вставая с пола. – Эй, налей-ка мне кофе. И дай что-нибудь от похмелья.

– Я тебе что, слуга? – нехорошо смотрит на него Дастин. – Сам себе налей и подай.

– Но ты же хозяин дома, – замечает Октавий.

– Я спешу.

– Куда?

– Надо проследить за рыжей, – нехотя рассказывает Дастин, заваривая кофе. Полотенце он все-таки вернул на место, то есть снова обмотал вокруг бедер.

– Ты обещал мне съездить сегодня к Лилит, – заявляет вдруг Октавий. Он частично помнит вчерашний их разговор. Не помнит, как жаловался, что ему плохо без нее, а то, что обещал ему Дастин, помнит.

Тот задумывается. Сегодня он будет следить за рыжей с детективом. Однако если пропавшая одновременно с ней Лилит что-то знает, есть смысл навестить и ее. А Октавий сможет стать тем самым крючком, на который можно будет подцепить эту хорошенькую рыбку. И все узнать.

– Поедем вместе, – заявляет Дастин, решая, что Леон против не будет. – У тебя есть пятнадцать минут, чтобы собраться.

– Мне надо заехать домой, – говорит Октавий. После вчерашнего одежда на нем имеет не самый презентабельный вид.

– Нет времени.

– Мне нечего надеть, чувак.

– Возьми что-нибудь у меня, – машет рукой Дастин. – Давай-давай, пошевеливайся. Вот тебе кофе – впихни в свою глотку и прими душ, алкоголик.

Из квартиры они выходят с десятиминутным опозданием. Октавий одет в джинсы и футболку Дастина, которые ему впору. Музыканту чуть лучше после душа и кофе, однако голова продолжает раскалываться, и он время от времени пьет холодную воду из прихваченной из холодильника бутылки.

– Почему у тебя ничего нет от похмелья? – спрашивает Октавий, прислонившись к стенке несущегося вниз лифта.

– Потому что я не пью, как ты, – отвечает Дастин, спешно отвечая на сообщение ждущего его Леона.

Они выходят на улицу, над которой все еще висят предрассветные густые сумерки, и идут к парковке. Леон ждет в машине – неприметном седане черного цвета с затемненными стеклами.

Дастин садится вперед, Октавий – назад.