Солнечный удар

 В пансионат Андрей зашел ровно в полдень и сразу поднялся в 425 номер, где проживали Вахтанг с Аркадием Эдуардовичем. Постучав в двери, и не дождавшись ответа, он застыл в раздумье. Наверное, друзья засиделись вчера допоздна, спят еще. Интересно, Юля с ними была или ушла пораньше? Стоп, это уже не имеет значения. С сегодняшнего дня тактика меняется - никаких воздыханий, никаких взглядов, никакого внимания — ноль, пустое место. Хватит, побегал. В конце концов, он тоже не последняя пуговка на кальсонах, вот именно, так что навязываться никто не собирается.

 - Андрюша, мы все здесь, — послышался сзади тихий женский голос.

 Полынцев обернулся. Эстонка, выглянув из своего номера, призывно махала ему рукой.

 Было бы предложено.

 Войдя в комнату, Андрей увидел невеселую картину. На кровати, шашлыком на шампуре, теснилась вся вчерашняя компания. А за столом напротив сидел молодой лысоватый мужчина и поедал ее хмурым взглядом. Это пахло неприятностями. Плешивый, судя по возбужденному, как уголовное дело, лицу, был сотрудником милиции. Отсюда вывод — совершено преступление. На месте нет Аркадия, значит — что–то связанное с ним. Осталось выяснить — что именно.

 - Я так понимаю, еще один герой вчерашней пьянки заявился, — бесцеремонным тоном сказал плешивый, заметив в дверях растерянного Полынцева.

 Андрей не любил, когда незнакомые люди, тем более сотрудники милиции, начинали разговор в столь бестактной манере. Изжогу вызывала сама форма общения: пренебрежительная, надменная с начальственными нотками. Ладно б, он так с крутыми бандитами разговаривал, ведь нет же — с ними, наоборот, через 'будьте любезны'. А вот с безобидными, попавшими в трудное положение людьми — запросто. Вон, пожалуйста, Вика с Юлей сидят, перепуганными глазенками хлопают, того и гляди, сейчас расплачутся. Нагнал, наверное, жути — рад, ухмыляется. Ну, что ж, как говаривал старшина в армии: 'Каждый сапог должен знать свое место в строю'. Придется расставить все по уставу.

 - Являются только привидения и чертики в горячке, а люди приходят, — сказал Полынцев, засунув руки в карманы.

 - Остряк, что ли? — вскинул брови мужчина. — Я б на твоем месте так не веселился.

 - Тыкать будешь пальцем в ж… — Андрей осекся, дернув взглядом на женщин, — в небо. А со мной — на 'вы', и через 'пожалуйста'.

 - Ты с кем так разговариваешь? — покраснел от возмущения плешивый. — Ну–ка, быстро сел и замолк!

 - Ну–ка, быстро встал и представился, пока я тебя не выкинул отсюда, как хамло трамвайное.

 Глаза Юли засветились благодарностью к Андрею. Ведь правда, и без того все было плохо: страшное убийство, жуткое лицо Аркадия, бессонная ночь — пока приехала милиция, пока осмотрела место происшествия, записала показания — спать легли только под утро. А тут пришел еще этот, поднял всех с постели и начал допрашивать по–второму кругу. Что особенно неприятно — обращался фамильярно, какие–то пошленькие намеки отпускал по–поводу интимных связей Аркадия Эдуардовича. Грозился тюрьмой, большими сроками. В общем, вел себя так, будто перед ним сидели настоящие преступники.

 - Андрюша, — негромко сказала Яна, указав взглядом на мужчину. — Это оперуполномоченный из местного райотдела.

 - А у него что, на лбу кокарда нарисована? — огрызнулся Полынцев и сделал шаг вперед, намереваясь выкинуть гостя из комнаты. На самом же деле прекрасно понимая, что до этого не дойдет. Такие субчики ходили гоголем только перед тихонями, а когда встречали на пути гвоздь - сдувались как покрышки. Так, собственно, и вышло.

 Плешивый выдернул из кармана удостоверение и, закрывшись им, словно крестом от нечистой силы, хрипло выкрикнул.

 - Вот, смотри!

 - Теперь вижу, — спокойно сказал Андрей, разглядывая фотографию. — Старший лейтенант Побрякушкин.

 - Погремушкин.

 - Тоже неплохо, — кивнул Полынцев и показал свои документы.

 - Участковый уполномоченный, лейтенант милиции, — вслух прочитал оперативник. — А ведешь себя, будто генерал какой.

 - Разница между мной и тобой, Побрякушкин, — нравоучительным тоном произнес Андрей…

 - Погремушкин, — настойчиво поправил сыщик.

 - Тем более. В том, что я не отличаю генералов от простых работяг — со всеми разговариваю вежливо. А ты нет.

 - Лекции мне еще почитай, — достал из кармана платочек плешивый. — Иди лучше, объяснение пиши. Приятеля вашего ночью убили.

 - Аркадия?!

 Андрей сел на край стола, прямо перед носом у растерянного коллеги. Это выглядело, по меньшей мере, вызывающе. Ничего, пусть похлебает кашу, которую для других заваривал.

 - Глухарь?

 - Висяк, — недовольно кивнул Погремушкин, вытаскивая из–под ноги нахала смятые протоколы.

 - Хулиганка?

 - Гоп–стоп.

 - Со смертельным?

 - Да. Камнем в висок.

 - Гопота?

 - Не похоже, — плешивый, кашлянув, обратился к притихшей компании. — В общем, мы с вами обо всем договорились, если понадобитесь — вызову. Пока можете быть свободны.

 Юля с удовольствием послушала бы их беседу и дальше, ей так понравилось и про 'Побрякушкина', и про 'хамло трамвайное', и про непонятные 'гопы' со 'стопами'. Но велено было уходить. Спорить ведь не станешь…