Солнечный удар

 - Биатлонистки эстонские. Наемницами здесь воюют. Злющие, суки, и хитрые, как крысы!

 - На этой тоже белые гетры были. Я еще подумал, что странно как–то, в таких условиях, в светлом.

 - Понты у них такие. Валить ее надо было, понял?!

 Я–то понял, только вот ребятам, что лежали внизу, от этого уже ни горячо, ни холодно. Подставил я ребят. Эта тварь знала, что делала. Нет лучшей мишени, чем, спасающие раненых, бойцы. Поэтому и стреляли эстонки в ноги, ловили на живца'.

 Полынцев отложил книгу. И здесь про эстонских биатлонисток. Вот змеи, не живется им спокойно в своем болоте. Правильно сказал Могила, за убийство таких тварей медали давать надо. Неизвестно, сколько на этой Яне загубленных солдатских жизней. Тоже, наверное, в белых колготках по Грозному рассекала. Стоп, стоп, стоп. Белые колготки, медаль, Елисей — какая связь?

 Андрей встал с кровати, взяв сигареты, вышел на балкон.

 Итак, Могила не насильник — это, с большой долей вероятности, выяснилось в ходе его допроса. К тому же, Юля интуитивно почувствовала в нем приличного человека. В таких вопросах женщинам можно верить. Значит, преступник — чужак. Только почему все решили, что Яну пытались именно изнасиловать? Вспомнился последний разговор с Погремушкиным. Он тогда что–то такое пытался сказать по поводу этой версии, но не успел. Может, и не было никакой попытки? На месте происшествия валялись колготки. А если… Нет, видно, придется завтра еще раз наведаться в пансионат.

 

 

Глава 15

 

 

 Нельзя сказать, чтобы Юля бурно переживала расставание с Полынцевым: не веселилась, конечно, но и не плакала. До близких отношений дело не дошло, и обманутой она себя не чувствовала. Остальное было не так уж важно. Тем более, что своей цели она, все же, добилась, теперь дома есть, о чем рассказать. А по утерянной романтике пусть сам грустит — такую возможность упустил. Вот именно. Опять его выражение проскочило, вот же репей сибирский.

 - Пойдешь со мной на пляж? — спросила Виктория, надевая футболку.

 - Не–а, поваляюсь еще маленько.

 - Андрюшку ждешь?

 - Нет, просто хочу выспаться.

 - Дело твое. На ключ закрыть, чтоб посетители не мешали?

 - Не надо.

 - Ну, пока, я убежала. К обеду вернусь.

 Когда дверь за подругой захлопнулась, Юля вдруг почувствовала себя одиноко. Дело завершено, дружба закончилась, компания развалилась. Грустно как–то это, неправильно. Она взяла с тумбочки кружку с холодным лимонным чаем. Вообще–то, странно получается, какой–то деревенский лапоть, и не бегает за ней по пятам. Должен каждое слово ловить, цветами забрасывать — ни одного, между прочим, до сих пор не подарил — а он еще носом крутит. Чалдон. Держать его, видите ли, надо. Обхохочешься. Валенок сибирский. Да таких, как он, в комиссионках со скидками продают. В нагрузку.

 Стук в дверь прервал ее гневные мысли.

 - Кто?

 - Я, Полынцев. На минуту.

 Сердце злорадно екнуло. Прилетел птенчик. Знай свое место, мальчишка. Она схватила с тумбочки зеркальце, быстренько привела себя в порядок.

 - Открыто.

 Андрей с деловым видом вошел в комнату, не дожидаясь приглашения, уселся за стол. А чего стесняться, хватит, здесь этого не ценят.

 - Привет, я ненадолго, кое–что нужно уточнить.

 - Уточняй, — с деланным безразличием сказала красавица.

 - Какого цвета были колготки на месте происшествия?

 Юля наморщила лобик, будто вспоминая детали недавних событий, на самом же деле, пытаясь понять, зачем он пришел. Искал повод? Или, действительно, что–то нащупал? В принципе, хорошо было и то, и другое. Значит, незачем голову ломать.

 - Белые, — твердо сказала она.

 - Это точно?

 - Ну да. А какая разница?

 - Есть некоторая. Ты знаешь, кто такие 'Белые колготки'?

 - Что–то об этом слышала, но сейчас не припомню.

 - Это эстонские наемницы, воевавшие на стороне боевиков в Чечне. Биатлонистки, умеющие отлично стрелять.

 - То есть, как Янка?

 - Не как, а именно она.

 - И что?

 - А то, что никто не пытался ее изнасиловать и колготки соответственно не снимал. Сама посуди, зачем Янке после экскурсии нужно было в них наряжаться? На ночь–то глядя? Да и вообще, кто тут летом в колготках ходит? Все стараются, наоборот, с себя лишнее сбросить, чтоб загореть посильней.

 - Могу тебе объяснить, если ты не в курсе, — поучительно произнесла красавица. — Многие женщины надевают красивые чулочки, гольфики, колготочки, как раз, на ночь, потому что мужчинам нравится их снимать. Догоняешь?

 - Догоняют на дистанции, — обиженно буркнул Полынцев. — А тут и бегать не за кем. В свою очередь, могу тебе возразить следующим. Если она приоделась на ночь, то, получается, что кого- то ждала. А в таком случае, какое могло быть сопротивление, какой нож? Все полюбовно, в засос.

 - Откуда же они взялись?

 - Человек принес их с собой, как улику.

 - Ты хочешь сказать, что ей кто–то отомстил за Чечню?

 - Именно!

 - А зачем такие сантименты с колготками? Ну, зарезали бы или застрелили через подушку, у них не заржавеет.

 - Это символ, метка, понимаешь? Для воевавших, многое значит. Да и мужик, наверное, приличным оказался. Хотел удостовериться, что не ошибся.

 - Теперь осталось найти человека с чеченским прошлым, так?

 - Совершенно верно.