Солнечный удар

 - Не могу успокоиться, слушай, бурлю весь! Взорваться могу!

 Елисей Федулович, уже достаточно хорошенький, попытался увести разговор в менее взрывоопасную сторону.

 - Послушай, генацв… генацв, — запнулся он на полуслове и, немного помедлив (но, так и не сумев преодолеть препятствие), обратился к грузину в уменьшительно–ласкательной форме. — Послушай, гена.

 - Цвале, — дополнил Вахтанг.

 - Да? — искренне удивился Могила. — Это меняет дело. — Послушай, цвале.

 - Гена, — вновь поправил грузин.

 - Да? — пуще прежнего изумился Елисей Федулович. — Как у вас все сложно. Ну, не об этом речь. Ты мне лучше, вот что скажи, почему мы… му–мы, му–мы, хихик–ик, хорошо звучит. Так вот, почему–му–мы на пляж завтра не пошли?

 - Завтра об этом и узнаем, — сказала, неожиданно появившаяся в дверях Виктория.

 - Хих–ик, — расцвел Могила, увидев рядом с ней Юлю. — Я 'бы' имел в виду. Почему 'бы' мы на пляж завтра не пойти?

 - Странно вы, Елисей Федулович, иногда выражаетесь, — заметила Юля, между прочим, подсаживаясь к Полынцеву. — То - 'яща буща муща' какие–то. То - 'почему бы мы завтра не пошли'. Родной язык стали забывать?

 - Я все понял! — вскинул указательный палец грузин. — Он хотел сказать, что надо завтра сходить на пляж.

 - Ик–менно! — подтвердил Могила.

 - Решено, с утра — все на море!

 Полынцев успокоился: повод на завтра — а без него он стеснялся приходить — был найден. Остальное, его неинтересно. Он встал из–за стола и, откланявшись, покинул номер (тактика - ноль внимания).

 Юля закусила губу. Похоже, мальчик решил поиграть в жмурки? Ну, что ж, там, где ты учился, мы преподавали. Посмотрим, у кого яблочко слаще.

 

 

Глава 5

 

 

 Ночью было душно. Спалось плохо, тревожно. Снились какие–то кошмары: то Аркадий Эдуардович, кричавший из гроба Погремушкину: 'Если не отыщешь преступника, я тебя самого с могилой познакомлю' (Елисей Федулович стоял тут же, протягивая сыщику руку). То Вика, примерявшая хомут на шею Полынцева — удавила бы обоих. То Вахтанг в образе тыквенного чудовища. В общем — бр–р. Хорошо, что наступило утро.

 Опять болела голова — знакомо. Если на тумбочке не окажется кружки с лимонным чаем, то будет полный ажур… Ее не оказалось. Полный ажур. Ладно, хоть Вика не успела сбежать — есть, кому водички поднести.

 Едва Юля раскрыла рот, чтоб кликнуть подругу, как за стеной раздался истошный вопль.

 - А–а! Убили!

 Виктория подпрыгнула на постели.

 - Ты чего орешь?

 - Это не я, это у Янки, — испуганно пролепетала красавица.

 Девушки, не сговариваясь, накинули халаты и выскочили в коридор. Увидев сверкающие пятки горничной, побежавшей на вахту, они осторожно заглянули в открытый номер эстонки.

 В комнате был настоящий погром: стулья опрокинуты, стол перевернут, продукты и посуда разбросаны. А на полу… О, ужас! Подруги сцепились руками.

 Безвольное тело Яны сломанной куклой лежало у кровати, в луже загустевшей крови. Искаженное уродливой гримасой лицо ее было обращено к двери и, казалось, своим жутким видом говорило: 'Вот такое я без маски, трепещите'. И, признаться, было от чего: побелевший, безгубый рот хищно скалился. Веки мстительно щурились. Брови, острые, будто заточенные, вонзались копьями в сморщенную переносицу и тем довершали образ злобной фурии, в которую превратилась Яна после смерти. А ведь интересной женщиной была при жизни, вон какие длинные ножки из–под задранного платья выглядывают. Что это рядом? Колготки? Действительно, колготки. Неужели, изнасилование? И нож под правой рукой. Защищалась?

 - Вы что тут делаете? — вбежала в номер крючконосая дежурная. — Ну–ка, быстро освободите помещение, до приезда милиции ничего трогать нельзя.

 - Мы и не трогали, — дуэтом ответили подруги, медленно пятясь к выходу…

 

 Поднявшись на 4–й этаж, Полынцев увидел Погремушкина в окружении сотрудников милиции. Они что–то горячо обсуждали, показывая друг другу приемы освобождения от захватов. Похоже, моделировали какую–то ситуацию.

 - А вот и еще один герой вчерашней пьянки заявился! — воскликнул плешивый, отделяясь от толпы. — Хорошо же вы отдыхаете, господа курортники, каждый день по трупу. Сколько там до конца отпуска осталось? Всю компанию успеете схоронить, нет?

 - Очень смешно, — протянул руку Андрей. — Кто на этот раз?

 Смахнув с лица иронию, Погремушкин сухо пожал его ладонь.

 - Эстонка.

 - Опять глухарь?

 - Пока да.

 - Зацепки какие–нибудь есть?

 - Так, иди–ка ты, друг мой… лучше объяснение пиши, ничего я тебе не скажу. Еще неизвестно, какой стороной ты сам здесь прислонился.

 Полынцев заглянул в комнату Яны. Ее уже увезли, на полу остался только меловой абрис тела. Хотел осмотреть место детально, но дверь перед носом захлопнул эксперт–криминалист. Правильно — бродят тут всякие, потом улики пропадают. Пришлось зайти в номер к девчонкам.

 - Располагайся, где удобно, Андрюша, я сейчас тебе кофе налью. — Приветливо встретила гостя Вика.

 - Вот такие вот дела, — пробурчала сидевшая на кровати Юля, теребя в руках поясок голубого халатика. — Интересно, кто будет следующим?

 Андрей опустился на стул.

 - Думаете, убийства как–то связаны между собой?