Солнечный пес

И все-таки не следовало забывать о пробегавшем по спине холодке. О том холодке, которым веяло с этих фотографий, несмотря на их обманчиво гладкую, блестящую поверхность. Он чувствовал этот холодок, хотя фотографии, казалось, твердили обратное: "Мы всего лишь "полароиды", и, по причинам, которые мы не можем высказать и тем более объяснить, мы показываем только статические изображения". Но холодок-то был. Откуда?

Кевин все мялся, а ярко-синие глаза за стеклами без оправы оценивающе оглядывали его. "Я не собираюсь спрашивать, человек ты или мышь, - читалось в глазах Попа Меррилла. - Тебе пятнадцать лет, и, что я хочу сказать, в пятнадцать ты еще, конечно, не мужчина, но уже староват быть мышью, мы оба это знаем. И потом, ты ведь не Чужак: ты из города, так же, как и я".

- Конечно. - Легкость, прозвучавшая в голосе, не обманула ни одного из них. - Пленку я куплю сегодня, а фотографии принесу завтра после школы.

- Нет.

- Завтра вы не работаете?

- Дело не в этом, - ответил Поп, и потому, что он тоже был из города, Кевин терпеливо ждал продолжения. - Ты собрался отснять все фотографии разом, не так ли?

- Да. - Кевин, правда, об этом не думал, но полагал, что по-другому и быть не должно.

- Мне кажется, это не лучший вариант, - покачал головой Поп. - Где ты будешь снимать - не важно, главное - когда. Дай-ка поразмыслить.

Поп подумал, а затем расписал на листке время каждого снимка. Листок Кевин сунул в карман.

- Вот так! - Поп потер руки. - Значит, увидимся... через три дня?

- Да... Похоже на то.

- Держу пари, в понедельник ты будешь тихонько ждать окончания занятий, ничем не выражая своего нетерпения. - Поп в четвертый раз подмигнул Кевину. - Я хочу сказать, твои друзья не увидят, что ты идешь сюда, и не увяжутся за тобой.

Кевин покраснел и начал собирать "полароиды" с верстака, чтобы чем-то заняться.

- Я... - начал было он, но понял, что протест прозвучит неубедительно, и замолчал, уставившись на одну из фотографий.

- Что? - спросил Поп с тревогой в голосе, но Кевин его не услышал. Такое ощущение, что теперь и ты, сынок, увидел призрак.

- Нет, - покачал головой Кевин. - Не призрак. Я увидел того, кто сделал эту фотографию. Настоящего фотографа.

- Что ты такое говоришь?

Кевин указал на тень.

Он, отец, мать, Мег и даже мистер Меррилл, похоже, принимали ее за тень дерева, которое не попало в кадр. Но тень была не от дерева. Теперь Кевин ни на йоту в этом не сомневался.

- Не понимаю, куда ты клонишь, - вырвалось у Попа.

Но Кевин знал, что старику многое понятно.

- Посмотрите на тень собаки, - показал Кевин. - А теперь взгляните сюда. - Он ткнул пальцем в левую часть фотографии. - На фотографии солнце либо встает, либо садится. Поэтому все тени длинные, и трудно понять, кто их отбрасывает. Но я сейчас взглянул на эту тень, и мне словно открылась истина.

- Какая истина, сынок? - Поп потянулся к ящику, наверное, чтобы вновь достать увеличительное стекло, но... лупа не понадобилась. Истина открылась и ему.

- Это тень мужчины, не так ли? - спросил Поп. - Чтоб мне попасть в ад, если это не тень мужчины!

- Или женщины. Точно не определить. Это ноги. Я уверен, что ноги, но принадлежать они могут и женщине в джинсах. Или даже подростку. С такой длинной тенью...

- Да, точно не определишь.

- Это тень фотографа, не так ли?

- Да.

- Но эта тень не моя, - продолжил Кевин. - фотография сделана моей камерой... как и остальные... но фотографировал не я. Тогда кто, мистер Меррилл? Кто?

- Зови меня Поп, - рассеянно ответил старик, глядя на тень: Кевин аж зарделся от гордости.

И в этот самый момент часы решили, что пора отметить прошедшие полчаса.

ГЛАВА 3

Листья начали менять цвет, когда Кевин снова пришел в "Империю изобилия". А он сам уже свыкся с тем, что ему пятнадцать.

Но вот к заколдованной камере привыкнуть он никак не мог, и это его отнюдь не радовало. Фотографии Кевин отснял точно по графику, составленному Попом, и к концу работы понял, или, во всяком случае, считал, что понял, почему Поп хотел, чтобы они были сделаны с определенными интервалами: первые десять фотографий через час, затем перерыв, чтобы камера отдохнула, вторые десять - через два, третьи - через три часа. Последние фотографии Кевин отснял в школе. И кое-что заметил. Нечто такое, чего в начале не мог увидеть. Особенно ясно это кое-что проявилось на трех последних снимках. Они так испугали его, что Кевин решил - еще до того, как отправился в "Империю изобилия", - обязательно избавиться от "Солнца-660". Не обменять ее, этого он совсем не хотел. Выпускать камеру из своих рук и терять над ней контроль? Нет, такого Кевин допустить не мог.