Солнечный пес

- Собака, тротуар, забор из штакетника, который надо покрасить или снести, лужайка, требующая ухода. О тротуаре многого не скажешь. Дома нет, даже фундамент не виден, но я имею в виду собаку. Ты ее не узнаешь?

- Нет.

- А забор?

- Нет.

- А красный резиновый мяч? Что скажешь насчет него?

- Ничего... но вы так на меня смотрите, словно я должен что-то сказать.

- Во всяком случае, можешь, - кивнул Поп. - У тебя в детстве не было такого мяча?

- Кажется, нет. Не помню.

- Ты говорил, у тебя есть сестра.

- Меган.

- У нее не было такого мяча?

- Вроде бы нет. Я не обращал внимания на ее игрушки. Хотя, кажется, красный мяч у нее все-таки был, но более темный.

- Ясно. А это не ваша лужайка?

- Господи, да нет же! - В голосе Кевина прозвучала обида: он и отец холили и лелеяли лужайку у дома, и она оставалась густо-зеленой до середины октября. - К тому же забор у нас не из штакетника. "А если бы и был из штакетника, - подумал он, - то не пребывал бы в таком непотребном виде".

Поп выключил свет, надел на увеличительное стекло чехол, осторожно поставил его в ящик. И пристально посмотрел на Кевина. Трубку мистер Меррилл давно отложил в сторону, так что дым более не скрывал его глаза. Они уже не подмигивали, а буравили мальчика.

- Ну что же, может быть, здесь изображен ваш дом до того, как вы въехали в него. Как по-твоему? Лет десять назад...

- Но десять лет назад мы уже в нем жили. - Кевин не понимал, куда клонит Поп.

- Тогда двадцать. Тридцать. Ты обратил внимание на наклон земли? Вроде бы она чуть поднимается.

- Наша лужайка перед домом... - Кевин глубоко задумался и покачал головой. - Нет, она плоская. Скорее, чуть опускается к дому. Наверное, поэтому весной в подвале иногда скапливается вода.

- Наверное, и поэтому. А как насчет лужайки за домом?

- Там нет тротуара. А по боковым сторонам... - У Кевина перехватило дыхание. - Вы пытаетесь выяснить, не фотографирует ли моя камера прошлое?

Вот когда он впервые по-настоящему испугался. Потрогал языком небо и почувствовал металлический привкус.

- Пока я просто задаю вопросы. - Поп забарабанил пальцами по фотографиям, а когда заговорил, то обращался скорее к себе, чем к Кевину. На удивление странные происшествия случаются время от времени с двумя изобретениями человечества, которые давно уже вошли в наш быт. Я не говорю, что они действительно случаются. В противном случае очень многих придется назвать лгунами и махинаторами.

- Какими изобретениями?

- Я про магнитофоны и полароидные камеры. - Поп по-прежнему говорил то ли сам с собой, то ли с фотографиями, а Кевина в "Империи изобилия" словно и не было. - Например, магнитофоны. Ты знаешь, сколько людей утверждают, что записывали голоса мертвых на свои магнитофоны?

- Нет. - Кевин не ожидал, что голос у него внезапно сядет, но голос сел, и по каким-то причинам стало не хватать воздуха.

- Я тоже. - Поп рассеянно водил пальцем по фотографиям.

Кевин вдруг испугался, что этот большой неуклюжий палец скинет фотографии на пол; но нет, снимки едва вздрагивали под его прикосновениями.

"Заколдована", - вновь подумал Кевин, и по телу снова пробежала дрожь. Настоящая дрожь. Слава Богу, Поп этого не видел.

- Есть даже особый прием, которым они пользуются.

- Кто? - спросил Кевин.

- Кто? Если б я знал. Некоторые из них называют себя пси-инвестигейтерами, другие - вопрошателями духов, но в основном, я думаю, они валяют дурака, как те, кто балуется на вечеринках ведьмиными досками.

И Поп вновь пристально посмотрел на Кевина, словно заново оценивая его.

- У тебя есть ведьмина доска, сынок?

- Нет.

- Ты когда-нибудь имел с ней дело?

- Нет.

- И не имей. Опасная штука, знаешь. Кевин не решился сказать старику, что понятия не имеет, о какой ведьминой доске идет речь.

- Короче, они включают магнитофон в пустой комнате. Дом должен быть старый, как говорится, с историей. Ты понимаешь, что такое дом с историей?

- Догадываюсь... в котором живут привидения? - предположил Кевин и почувствовал, что немного вспотел, как на уроках алгебры, когда миссис Уиттейкер объявляет результаты контрольной.

- Можно сказать, что да. Эти... люди... им особенно нравятся дома, в истории которых есть насилие, но им сгодятся и обычные истории. Короче, они оставляют включенный магнитофон в пустой комнате, насколько мне известно, всегда ночью, обязательно захватывая полночь. На следующий день прослушивают пленку.

- Записанную в пустой комнате?

- И иногда на ней звучат голоса, - промурлыкал Поп.

Кевина снова пробрала дрожь.

- Настоящие голоса?

- Обычно это игра воображения. - Поп поморщился. - Но раз или два люди, которым я доверяю, говорили, что слышали настоящие голоса.

- А вы сами их слышали?

- Однажды, - коротко ответил Поп и долго молчал; Кевин уже отчаялся что-нибудь услышать, когда старик продолжил:

- Одно слово. Четкое, как удар колокола. Дважды записанное в ванной пустого дома. Мужчина убил там жену в 1946 году.

- Какое слово? - спросил Кевин в полной уверенности, что ответа не получит. Но не спросить не мог.

Однако Поп ответил.

- Раковина.

- Раковина? - Кевин был в недоумении.

- Да...

- Но это ничего не значащее слово.