Солнечный камень

Вождь следил в окно, как он пересекает широкий двор. Когда вайделот скрылся за воротами, Арнас крикнул:

— Сейчас же приведите ко мне Эрика!

Едва оторвав тяжёлую голову от подушки, Эрик мгновенно проснулся. В дверь дома стучали.

Он выглянул в окно. На крыльце стоял младший брат Арнаса — Линас. Воин в самом расцвете лет, с кудрявой русой бородой и весёлым нравом. Он был хорошим бойцом — лихим и дерзким, но власть не любил. Линас никогда не метил на место вождя, уступив это право Вилкасу. За это Арнас любил Линаса и доверял ему.

Эрик быстро оделся. Расчесал пятернёй рыжую бороду, вздохнул, с тоской посмотрев на дверь погреба. Сейчас бы холодного пива!

Но времени нет. Если Арнас послал Линаса за ним, значит, дело серьёзное.

Сунув ноги в сапоги, Эрик вышел на крыльцо. Линас улыбнулся ему.

— Спишь, как медведь в берлоге!

Мужчины были одного роста, но Линас потоньше в талии. А вот плечи у обоих не подкачали — мощные, широкие.

— Что случилось? — быстро спросил Эрик.

— Арнас расскажет тебе сам, — ответил Линас, спускаясь с крыльца.

Возле общественного колодца Эрик остановился.

— Польёшь? — спросил он Линаса.

Тот легко из колодца дубовое ведро на толстой верёвке.

Эрик наклонился пониже.

— Давай!

И Линас плеснул из ведра прямо на рыжие кудри.

— Ох, хорошо! — захохотал Эрик, растирая лицо руками. — Ещё!

Линас полил снова.

— Хорошо!

Арнас сидел за столом. Перед ним стояло огромное блюдо с холодным мясом и лепёшками и кувшин пива. Увидев Эрика, он взмахнул рукой:

— Садись, ешь!

Эрик не заставил себя упрашивать. Первым делом опрокинул большую кружку пива и жадно вцепился зубами в мясо.

— Что стряслось? — с набитым ртом спросил он.

— Ко мне приходил вайделот, — ответил Арнас. — Мальчишка вчера поехал к своей Агне и попал в засаду. Теперь он в руках Криве-Кривейто.

Эрик дожевал мясо и взглянул на Арнаса.

— Не сердись на него, — осторожно сказал он. — Уверен, Вилкас хотел, как лучше.

— Да знаю я, — с досадой ответил Арнас и хлопнул тяжёлой ладонью по столу. — Вот только ума ему не достаёт. Он разболтал Криве о словах того монаха.

— О чём именно? — не сразу сообразил Эрик.

— О том, что одно из прусских племён может найти себе новых союзников и отколоться от остальных. Теперь Криве хочет показать, что мы и есть то самое племя.

— Чушь! — сердито ответил Эрик. — Всё, чего мы хотим — жить в мире с соседями. И остальным пруссам это только на руку.

— Так и есть, — подтвердил Арнас. — Но что толку говорить об этом с вайделотом?

— И чего хочет Криве? — спросил Эрик, берясь за второй кусок мяса.

— Криве-Кривейто хочет, чтобы всё наше племя во главе со мной явилось в священную рощу. Он хочет, чтобы мы умоляли богов о прощении и принесли в жертву монахов. Тогда он отпустит Вилкаса.

— А что будет, когда остальные вожди узнают об этом? Когда они поймут, что Арнас меняет свои решения, чтобы спасти жизнь сына?

Арнас вскинул голову, но Эрик смотрел ему прямо в лицо, без усмешки.

— Все мы — воины, — наконец, ответил Арнас. — А воин всегда должен быть готов умереть. Единственное, что есть у воина и вождя — это его слово.

— Так, — одобрительно кивнул Эрик.

— Криве-Кривейто хочет, чтобы мы пришли к нему? Ну, что ж — мы придём. И будем разговаривать там, в священной роще, возле корней вечнозелёного дуба.

Приняв решение, Арнас как будто даже помолодел.

— Собери всех воинов, — сказал он Линасу, который безмолвно слушал их разговор. — Через два часа мы выступаем.

Линас кивнул и быстро вышел за дверь.

— Так, — снова кивнул Эрик. — А что будем делать с монахами?

— Возьмём их с собой, — оскалился Арнас. — В конце концов, вся эта заваруха из-за того, что они пришли к нам. Пусть хорошенько попросят бога, чтобы нам удалось договориться с Криве-Кривейто!

Глава 12

Июнь 1970-го года, Балтийск, Калининградская область СССР

— Это ужасно, — задумчиво сказала Света.

Мы с ней сидели на нашей полянке, чуть в стороне от пляжа, в самой гуще зарослей цветущего шиповника. Света сорвала один цветок и теперь задумчиво ощипывала с него лепестки.

Вчера мы полностью вскрыли второе пятно. И обнаружили в нём два человеческих скелета. У одного был разбит затылок, у второго — круглое отверстие от пули в лопаточной кости.

Кроме костей в яме сохранились остатки истлевшей материи, пуговицы, цепочка, костяной гребень и медная табакерка с вензелем. А на шее одного из скелетов висел медальон на тонкой серебряной цепочке.

Обрывки материи оказались сукном прусского мундира. Часть пуговиц была от него же. Вензель на табакерке ещё предстояло изучить специалистам.

А вот медальон дал нам вполне определённую зацепку. На внутренней стороне крышки, которая прикрывала крохотное изображение Христа, была по-немецки выгравирована надпись: «Моему сыну, Людвигу фон Раушу. Да хранит его Бог!»

— Как ты думаешь, Саша — что случилось там, возле кирхи? Неужели этого фон Рауша и второго…. как его?

— Бургомистр Виль, — ответил я.

— Ты запомнил? — удивилась Света.

Я пожал плечами.

— Ну, да.

— Неужели фон Рауша и бургомистра убили после того, как они спрятали архив? Но зачем? И кто?